Издание: Спортивная психология. Хрестоматия

А. Ц. Пуни

[Очерк истории психологии спорта]

(Пуни А. Ц. Психология физического воспитания и спорта. — М.: ФиС, 1979. — С. 12–17.)

       Психология физического воспитания и спорта — одна из самых молодых специальных отраслей психологической науки. История ее еще не написана. <…> Некоторые вопросы этой области специальных психологических знаний впервые появились в статьях основателя Олимпийских игр современности Пьера де Кубертена, публиковавшихся им в самом начале текущего столетия и имевших описательный характер.

       В 1913 г. на организованном в Лозанне по его же инициативе Международным олимпийским комитетом специальном конгрессе по психологии спорта она получила свое “крещение”. Однако подлинно научной разработки проблем психологии спорта тогда не существовало, не произошло и признания ее как специальной области научных психологических знаний. Этого и не могло быть в силу того, что спорт был еще слабо развит, вопросы психологии спорта являлись предметом интереса лишь отдельных общественных деятелей и ученых. Все же инициатива Пьера де Кубертена и Лозаннский конгресс послужили определенным стимулом к изучению проблем психологии спорта. И в период с 1920 по 1940 г. их разработка довольно активно велась в Германии, США и других странах.

       Особенно интенсивное развитие психология спорта получила после Второй мировой войны, и в настоящее время научная разработка ее ведется в подавляющем большинстве стран мира. Главным основанием тому послужил бурный рост спортивных достижений во всем мире и престижности спорта, особенно ярко проявляющейся на Олимпийских играх и мировых первенствах по видам спорта.

       В 1965 г. по инициативе Итальянской федерации спортивной медицины в Риме был организован вновь первый конгресс по психологии спорта. Существенным актом явилось создание санкционированного конгрессом “Международного общества психологии спорта” (ИССП), избравшего постоянно действующий руководящий орган и президента общества. Этот акт говорил о международном признании психологии спорта.

       ИССП активно осуществляет свои функции. После Римского состоялись еще три конгресса: в 1968 г. в Вашингтоне, в 1973 г. — в Мадриде и в 1977 г. — в Праге. На Мадридском конгрессе президентом общества был избран представитель ЧССР проф. Мирослав Ванек.

       С 1970 г. издается официальный орган ИССП — “Международный журнал психологии спорта”. Создание ИССП стимулировало образование региональных объединений психологии спорта. Так, в 1967 г. возникло “Североамериканское общество психологии спорта”, в 1969 г. — “Европейская ассоциация психологии спорта” (ФЕПСАК). В разные годы затем организовывались национальные общества спортивной психологии в Канаде, Японии, ФРГ, Англии, Франции, Бразилии, Австралии и других странах.

       Доклады по психологии спорта содержатся в программах XVIII и XX Международных (Всемирных) психологических конгрессов, Олимпийского научного конгресса 1972 г. в Мюнхене, Всемирного конгресса “Спорт в современном обществе”, состоявшегося в 1974 г. в Москве.Психология спорта в СССР. Психологию физического воспитания и спорта в нашей стране с полным правом можно назвать детищем Великой Октябрьской социалистической революции. В дореволюционной России такой области психологической науки не существовало. Это было связано с карликовыми масштабами развития спорта, его кастово-аристократическим характером, слабостью развития рабочего спорта, с отсутствием интереса и потребности в научной разработке вопросов теории и методики физического воспитания, теории и методики спорта. Только после Великого Октября возможность “рождения” психологии физического воспитания и спорта превратилась в действительность. Основанием для этого послужило то, что одной из главных программных задач… Советского государства стало формирование гармонически развитой личности нового человека. Необходимым условием явилось также развитие науки — могучей движущей силы строительства социалистического общества, в том числе наук, изучающих человека, в частности психологии.

       Возможность и необходимость возникновения психологии спорта была обусловлена и целым рядом других факторов. Это прежде всего потребности практики массового физкультурного движения и советского спорта, связанные с решением задач гармоничного духовного и физического развития советских людей и роста мастерства советских спортсменов. Это объясняется также солидной материалистической традицией главных направлений передовой общественной мысли дореволюционной России. В них содержались фундаментальные теоретические предпосылки для построения такой специальной области знаний, какой явилась психология физического воспитания и спорта. Главные из этих предпосылок — идеи о психофизиологическом единстве человеческой природы, о всестороннем воспитании личности, развивавшиеся в философско-педагогических трудах революционных демократов — Герцена, Белинского, Добролюбова, Чернышевского.

       Не меньшее значение имели труды И. М. Сеченова, его теория рефлекторной природы психической деятельности, его понимание единства внутренних (мозговых) механизмов и внешних проявлений психической деятельности, которые сводятся “…окончательно к одному лишь явлению — мышечному движению”. Особенно ценны идеи И. М. Сеченова об управлении движениями, регуляторами которых, как он писал, являются мысли и чувствование (особенно мышечное чувство), о заученных действиях (т. е. навыках) как наиболее подвластных воле, его гениальная характеристика воли как деятельной стороны разума и моральных чувств человека и многие другие положения, содержащиеся как в физиологических, так и в философских и психологических трудах.

       Особо нужно выделить труды создателя первой в мире научно обоснованной системы физического воспитания П. Ф. Лесгафта. Его система разработана и построена на современных для того исторического периода анатомо-физиологических, гигиенических и психологических основах. Его психологические идеи, относящиеся к физическому воспитанию, не утратившие значения до настоящего времени, содержатся не только в фундаментальном двухтомном “Руководстве по физическому образованию детей школьного возраста”, где есть даже специальный параграф “Психология движений”, но и в “Основах теоретической анатомии”, в “Семейном воспитании” и во многих других трудах.

       Фактором огромного значения явилось преобразование курсов П. Ф. Лесгафта в “Государственный институт физического образования” и создание в Москве “Государственного Центрального института физической культуры”. В составе того и другого институтов были организованы кафедры психологии. Тем самым были созданы необходимые условия для научной разработки психологических проблем физического воспитания и спорта.

       Совокупность всех указанных факторов обусловила создание идейно-политических, теоретических и организационно-практических предпосылок для возникновения и развития психологии спорта в СССР. <…> Фактически временем “рождения” психологии физического воспитания и спорта являются даты выхода в свет первых научных работ. Первыми в 1925–1926 гг. были исследования, выполненные на кафедре психологии ГЦОЛИФК ее руководителем проф. П. А. Рудиком (“Влияние мускульной работы на процесс реакции”, “Исследование реакции в применении к основным вопросам физической культуры”) и Т. Р. Никитиным (“Значение внушения и подражания в деле физического воспитания”).

       Существенно, что интерес к вопросам психологии в физическом воспитании и спорте вызвал к жизни ряд исследований, выполненных за пределами институтов физической культуры. Так появилась вышедшая двумя изданиями в 1927 и в 1930 гг. в Москве монография проф. А. П. Нечаева “Психология физической культуры”; были опубликованы экспериментальные работы А. Ц. Пуни, выполненные в Доме физкультуры Вятского горздравотдела, посвященные изучению влияния соревнований по настольному теннису, лыжных гонок и др. на психическую сферу спортсменов, и работы профессора Украинского психоневрологического института З. И. Чучмарева о влиянии школьных уроков физической культуры на интеллектуальные функции школьников и их умение управлять собой. С 1930 г. началась разработка вопросов психологии физического воспитания и спорта на кафедре психологии Института им. П. Ф. Лесгафта.

       На первом этапе развития психологии физического воспитания и спорта в СССР основными центрами разработки ее явились кафедры психологии Центрального института физической культуры (ГЦОЛИФК) и Института физической культуры им. П. Ф. Лесгафта (ГДОИФК), а также психотехнические отделения Ленинградского (зав. проф. А. К. Борсук) и Центрального (зав. проф. П. А. Рудик) научно-исследовательских институтов физической культуры.

       В середине тридцатых годов в ГЦОЛИФК и ГДОИФК им. П. Ф. Лесгафта изучение вопросов психологии спорта было включено в курс психологии, читавшийся студентам. Были разработаны первые программы специального курса “Психология спорта”.

       Во время Великой Отечественной войны внимание всех советских психологов, в том числе и психологов спорта, было сосредоточено на разработке практических вопросов помощи армии в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками. Видное место занимала разработка научно обоснованных путей восстановления функций центральной и периферической нервной системы, опорно-двигательного аппарата раненых на фронте и др., а также восстановление их высших психических функций (гнозиса, праксиса, мышления, речи и др.).

       Послевоенные годы — годы интенсивного развития психологии физического воспитания и спорта в нарастающем темпе. Этот период характеризуется прежде всего расширением базы научных исследований благодаря участию в них кафедр педагогики и психологии киевского, грузинского, армянского, литовского, а затем и других институтов физической культуры. Значительно расширилась проблематика исследований. Основные направления ее, говоря обобщенно, включали изучение: психологии личности спортсмена и тренера, общих и специфических для каждого вида спорта психологических особенностей спортивной деятельности, психологических основ обучения и воспитания в спорте, психологии спортивного соревнования, психологических аспектов подготовки и готовности спортсменов к соревнованиям, регуляции и саморегуляции деятельности и состояний спортсменов до, во время и после соревнований, социально-психологических аспектов физического воспитания и спорта, возрастно-психологических особенностей физического воспитания и спорта.

       В 1952 г. в “штабе” советской психологической науки того времени — “Институте психологии АПН РСФСР” — А. Ц. Пуни защитил первую в истории психологии докторскую диссертацию на тему “Психология спорта”. Позже появились монографии по психологии спорта О. А. Черниковой, А. Ц. Пуни, В. Г. Норакидзе, С. Ч. Геллерштейна, Г. М. Гагаевой, А. В. Родионова, Н. А. Худадова, А. А. Лалаяна и др. Стали издаваться сборники трудов по психологии спорта. В 1958 г. вышел первый учебник по психологии для институтов физической культуры, написанный П. А. Рудиком. Специальный раздел учебника посвящен психологии спорта.

       Психология физического воспитания и спорта как специальная отрасль психологической науки входит составной частью в программы Всесоюзных совещаний по психологии, а затем Всесоюзных съездов общества психологов СССР. Традиционными стали специальные Всесоюзные совещания и конференции по психологии спорта. Первое такое совещание по инициативе кафедры психологии ГДОИФК им. П. Ф. Лесгафта было организовано в 1956 г. в Ленинграде.

       Послевоенное развитие психологии физического воспитания и спорта характеризуется все большим сближением ее с практикой. Особенно активным это сближение стало после того, как советские спортсмены вышли на широкую международную арену, стали непременными участниками Олимпийских игр и сильнейшими конкурентами всех “спортивных держав”.

       Послевоенный период характеризуется также организационным укреплением психологии физического воспитания и спорта. В 1948 г. была создана комиссия по психологии спорта при научно-методическом (впоследствии научном) совете “Комитета по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР”. Она по существу являлась органом, объединяющим советских психологов спорта. С момента создания “Общества психологов СССР” (1962) психологи спорта избираются в состав Центрального Совета общества. Первыми их представителями были на II съезде профессор П. А. Рудик (Москва), затем на III, IV и V — профессор А. Ц. Пуни (Ленинград).

       В послевоенные же годы психология спорта становится обязательной составной частью психологического образования студентов институтов физической культуры. Этот курс читают на педагогических, спортивных, заочных факультетах и на факультетах повышения квалификации. Несколько позднее психология спорта вошла в состав дисциплин, обеспечивающих психологическое образование студентов, и на факультетах физического воспитания педагогических вузов и университетов. Психология спорта преподается также и во всех средних физкультурных учебных заведениях.

       Широкое и интенсивное развитие психологии физического воспитания и спорта настоятельно требовало обеспечения подготовки научно-педагогических кадров в этой области психологической науки. В 1946 г. была создана аспирантура при кафедре психологии ГДОИФК им. П. Ф. Лесгафта.

       Психология спорта бурно развивалась и в социалистических странах. Каждая из братских социалистических стран имеет предысторию развития науки, в частности психологии. Однако можно считать, что систематическая активная разработка вопросов психологии спорта и использование результатов специальных исследований в практике спорта относится к пятидесятым годам. Именно в период 1950–1960 гг. в социалистических странах начинают публиковаться работы по психологии физического воспитания и спорта. В это же время зарождаются деловые связи между советскими психологами спорта и психологами спорта социалистических стран. С достаточным основанием можно считать, что в каждой из них в развитии психологии спорта определенное значение имели эти связи.

       Советские психологи спорта приглашались во все социалистические страны для чтения курсов и циклов лекций по психологии спорта в вузах, на сборах тренеров, для научных консультаций, на научные конгрессы и симпозиумы, для обмена опытом и др. В некоторые институты физической культуры преподаватели кафедр психологии ГДОИФК им. П. Ф. Лесгафта и ГЦОЛИФК направлялись на длительные сроки для помощи в организации учебной и научной работы, в подготовке спортивных команд.

       В свою очередь, психологи спорта социалистических стран участвовали во Всесоюзных конгрессах, конференциях и симпозиумах в нашей стране, направлялись на стажировку при кафедрах психологии ГЦОЛИФК и ГДОИФК им. П. Ф. Лесгафта. Для некоторых стран готовились специалисты по психологии спорта через аспирантуру при этих же кафедрах. Еще одним из каналов, по которым идет обмен опытом и взаимной информацией по различным проблемам психологии спорта, является печать: обмен издаваемой… литературой, публикация трудов советских психологов спорта и психологов соцстран в периодической научной и спортивной печати, совместные издания международных сборников работ по психологии спорта.

       Можно с полным правом утверждать, что в настоящее время психология физического воспитания и спорта получила широкое развитие как одна из специальных теоретических и прикладных отраслей психологической науки. Психология спорта входит в учебные планы институтов и факультетов физического воспитания и спорта. В некоторых странах существует аспирантура по этой специальности. Во всех странах созданы научные объединения (общества, ассоциации психологии спорта), входящие полноправными членами в ИССП и ФЕПСАК. Есть все основания считать, что психология физического воспитания и спорта <…> будет и дальше развиваться в нарастающем темпе.

Н. Б. Стамбулова

Психологическая структура спортивной деятельности

(Стамбулова Н. Б. Психология спортивной карьеры: Учебное пособие. — СПб.: Изд-во “Центр карьеры”, 1999. — С. 65–69)

       Тех, кто когда-то начал заниматься спортом, гораздо больше, чем тех, кто сделал карьеру в спорте. Очевидно, спортивная деятельность является достаточно трудной, и владение ею на высоком уровне доступно далеко не каждому. Овладение спортивной деятельностью связано с освоением ее психологической структуры, в которой выделяют три блока: мотивацию, средства и результаты деятельности.

       Мотивация спортивной деятельности. Это блок, без которого деятельность просто не может начаться. Представим себе: жил-был типичный школьник, ходил в школу, гулял с друзьями во дворе, смотрел телевизор — мультфильмы, кино, иногда спортивные соревнования. О спорте имел весьма слабое представление. И вдруг — решил стать спортсменом. Каков психологический механизм такого решения? Это механизм мотивации. Мотивация — совокупность различных побуждений к определенной активности, которые порождают, стимулируют и регулируют эту активность. Блок мотивации образуют: потребности, мотивы и цели спортивной деятельности.

       Потребность, или ощущение человеком нужды в чем-либо, означает нарушение равновесия с окружающей средой. Психологически это всегда связано с возникновением внутреннего напряжения, более или менее выраженного дискомфорта, от которого можно избавиться лишь удовлетворив соответствующую нужду. Именно поэтому любая потребность пробуждает так называемую поисковую активность, направленную на поиск способа ее удовлетворения.

       Почему это именно поисковая активность? Дело в том, что любая наша потребность может быть удовлетворена разными способами. В принципе, человек может выбрать любой способ из тех, которые он знает, но реально сфера его выбора лимитируется конкретными условиями жизни. Иногда сами жизненные обстоятельства подталкивают к выбору определенного пути. И тогда выбор происходит как бы сам собой, без ясного осознания процесса. Часто именно так, спонтанно, происходит выбор спортивной деятельности как способа удовлетворения сначала, может быть, только одной, а затем — целого комплекса потребностей.

       Г. Д. Горбунов включает в этот комплекс следующие потребности: потребность в деятельности, активности, потребность в движении, потребность в реализации рефлексов цели и свободы (по И. П. Павлову), потребность в соперничестве, соревновании, самоутверждении, потребность быть в группе, общаться, потребность в новых впечатлениях и др.

       Мотив — побуждение к определенной активности, к удовлетворению потребности определенным способом. Разные способы удовлетворения потребности могут конкурировать друг с другом, что находит отражение в борьбе мотивов. Если, например, упомянутый выше школьник ощущает недостаток признания в школе, семье, дружеской компании и ищет сферу самоутверждения, то в удовлетворении этой потребности спорт может конкурировать с другими видами деятельности, скажем, занятиями музыкой, рисованием или пением в хоре. В этой конкуренции обычно побеждают мотивы, отражающие доступность для человека определенного вида деятельности (наличие условий) и его представления о собственных способностях к ней.

       Если потребность является источником активности, то мотивы придают этой активности определенное направление и удерживают человека в рамках данного пути. Для спортивной деятельности характерно большое разнообразие мотивов. Это вполне объяснимо по физическими и психическими напряжениями, и человек должен знать, во имя чего он напрягается.

       Многие авторы пытались упорядочить разнообразные мотивы занятий спортом, классифицировать их на основе разных критериев. Основные из этих классификаций приведены в табл. 1. На протяжении спортивной карьеры роль конкретных мотивов в стимулировании активности спортсмена меняется, и для каждого этапа спортивной карьеры характерны свои доминирующие мотивы.

       Таблица 1. Классификация мотивов спортивной деятельности

По направленности на процесс или результат деятельности	По степени устойчивости	По связи с целями спортивной деятельности	По месту в системе “Другие Я”	По доминирующей установке
Процессуальные мотивы (интерес, удовольствие и др.) Результативные мотивы (ожидание награды, позитивные соц. последствия победы и т. п.)	Ситуативные (кратковременные, проходящие) Устойчивые (долговременные, часто многолетние)	Смыслообразующие (прямо связанные с целью) Стимулы (побуждающие к деятельности, например материальные стимулы)	Индивидуальные (мотивы личного самоутверждения) Групповые (патриотизм всех уровней, мотивы честной соревновательной борьбы и др.)	Мотивация достижения успеха (преобладание мотивов на успех, победу, даже путем риска) Мотивация избегания неудачи

       Если мотивы определяют выбор пути, направление движения, то цели, — насколько далеко человек намерен пройти по данному пути. В психологии цель определяется как образ предполагаемого результата деятельности, того, к чему человек хочет прийти к концу деятельности или конкретного ее этапа. Поэтому цели — это своеобразные вехи, которые человек мысленно выстраивает на своем пути, в нашем случае — на протяжении спортивной карьеры. Трудность этих целей тесно связана с уровнем притязаний личности, то есть ее склонностью вообще выбирать легкие или трудные цели.

       Многие исследователи спортивной мотивации отмечают разную степень осознанности трех ее слагаемых. Потребности и мотивы могут быть неосознанными, полуосознанными или осознанными. Цели же всегда осознаваемы и являются итогом мысленной работы, в процессе которой человек пытается в идеальной форме разрешить противоречие между требованиями спортивной деятельности, ее конкретными условиями, с одной стороны, и собственными возможностями, способностями адаптироваться к этим условиям и требованиям, с другой. Поэтому цель выступает в качестве регулятора активности, влияя на выбор конкретных средств достижения желаемого результата.

       Таким образом, блок мотивации выполняет в структуре спортивной деятельности следующие функции:

1. является пусковым механизмом деятельности;
2. поддерживает необходимый уровень активности в процессе тренировочной и соревновательной деятельности;
3. регулирует содержание активности, использование различных средств деятельности для достижения желаемых результатов.

       Средства спортивной деятельности. К ним относят способы и условия деятельности.

       В качестве способов спортивной деятельности рассматриваются движения и действия (двигательные и умственные: технические и тактические) или, пользуясь терминологией теории спорта, физические упражнения — тренировочные и соревновательные.

       В теории и методике спортивной тренировки разработаны рациональные способы выполнения физических упражнений, совокупность которых образует технику определенного вида спорта. Каким из этих способов деятельности спортсмен будет отдавать предпочтение, зависит, с одной стороны, от его целей, а с другой — от условий деятельности — объективных и субъективных.

       Условия спортивной деятельности — те же факторы развития спортсмена, о которых шла речь выше.

       К числу объективных условий можно отнести общие требования спортивной деятельности, специфические требования вида спорта, а также конкретные условия спортивной карьеры и жизни спортсмена, включая, например, материальную базу для тренировок, качество инвентаря, квалификацию тренера и используемые им технологии обучения, воспитания и т. п.

       Субъективными условиями спортивной деятельности являются природные задатки, развитые в специализированном направлении психические процессы (ощущения, специализированные восприятия, особенности внимания, памяти, мышления и т. п.), доминирующие тренировочные и соревновательные психические состояния, спортивно-важные психические свойства (черты спортивного характера, специальные способности) и опыт спортсмена, воплощенный в знаниях, умениях и навыках. Субъективные условия спортивной деятельности формируются в процессе физической, технической, тактической, теоретической и психологической подготовки, т. е. специально организованной высокой двигательной, а также психической активности спортсмена.

       Обобщенно, объективные условия деятельности — это уровень требований к спортсмену, субъективные — это его возможности плюс активность, нацеленная на расширение и повышение этих возможностей.

       Интегральной характеристикой блока средств является индивидуальный стиль деятельности (ИСД) — относительно устойчивая система эффективных приемов и способов деятельности, отвечающая индивидуально-психологическим особенностям спортсмена.

       ИСД складывается и трансформируется на протяжении СК, реализуя функцию согласования, уравновешивания объективных и субъективных условий деятельности и отражая ту известную закономерность, что человек не только сам приспосабливается к деятельности, но и приспосабливает деятельность к себе. Кроме того, ИСД связывает блоки мотивации и средств спортивной деятельности в ее психологической структуре, пытаясь разрешить противоречие как между объективными и субъективными условиями деятельности, так и между целями и возможностями спортсмена.

       В целом блок средств спортивной деятельности обеспечивает практическую реализацию целей и планов спортсмена, превращая образы предполагаемых результатов деятельности в ее реальные эффекты.

       Результаты спортивной деятельности. Их рассматривают в узком и широком смыслах. В узком смысле это конкретные спортивные достижения, выраженные в секундах, метрах, баллах и т. п., занятых местах, рекордах, квалификации и титулах спортсмена.

       Результаты спортивной деятельности в широком смысле связаны с влиянием спорта на развитие человека и человеческого общества. Здесь обычно выделяют: биологические, педагогические, психологические и социальные эффекты спорта (здоровье, физическое развитие, физическая подготовленность, спортивный характер, особенности психической саморегуляции, социальный статус, стиль поведения и т. п.).

       Результаты спортивной деятельности в широком и узком смысле тесно взаимосвязаны. Достижения в развитии спортсмена воплощаются в динамике его спортивных результатов, которые, в свою очередь, влияют на самооценку спортсмена и “масштабность” его личности в целом. Кроме того, очевидно и “социальное звучание” спортивных рекордов, раскрывающих возможности человека в сфере двигательной деятельности и поднимающих престиж не только спортсмена, но и его тренера, команды, страны.

       Ступени спортивного мастерства образуются сменой привычного на противоположное. Каждое спортивное достижение — это “скачок” в развитии, нарушение равновесия и, следовательно, пробуждение новых потребностей и мотивов, стимулирующих постановку новых целей или корректировку старых. Сначала человек выбирает карьеру, потом карьера выбирает его. Другими словами, происходит самодетерминация развития, отражающаяся в цикличности спортивной деятельности: макро-, мезо- и микроциклах спортивной подготовки, каждый из которых воспроизводит в определенном масштабе психологическую структуру спортивной деятельности в целом.

Г. Д. Горбунов

Практический психолог в спорте

(Горбунов Г. Д. Практический психолог в спорте: Лекция. — СПб.: Изд-во СПбГАФК им. П. Ф. Лесгафта, 1995. (Печатается с сокращениями. — Примеч. сост.))

       <…> Психологи, которые много работали в практике спорта, в порыве откровенности признаются, что эффект воздействия резко снижается или даже становится нулевым, когда по какой-либо причине интерес падает: либо усталость, либо посторонний интерес, либо смещение ценностных ориентации, либо просто занятость другим. Остается только схема. В беседах со спортсменами исчезает чувственная окраска логической аргументации, не всплывают в нужный момент так эффективно действующие примеры, нет той энергии, которую надо передавать другим, нет тех каналов, по которым негативное “забираешь” у спортсменов. Когда есть любовь, то голос по телефону даже за тысячи километров вызывает ответное чувство. А когда ее нет, то никакая близость общения не дает нужных эмоций.

       Конечно, лучше всего, если психолог сам занимался этим видом спорта, пожил жизнью этого вида и достиг определенных успехов в нем, когда он этот вид спорта не просто знает, но и глубоко чувствует. Вплоть до того, что его внушения и беседы включают специфические, нередко жаргонные для этого вида спорта обороты речи.

       Перенося сведения из социальной психологии в область спорта, можно утверждать, что важнейшим компонентом успешности практической деятельности психолога является умение ладить с людьми. Общение составляет основную форму работы психолога, в ходе которой, вступая в контакт с людьми, он должен так изменять их состояние, чтобы выигрывал результат деятельности (это вовсе не значит, что речь идет только о позитивных состояниях). И если психолог ладит с тренерами, врачом, массажистом, родителями и прочими, он имеет “поле” для положительного воздействия. Именно поэтому психологи, завершая академические дебаты о роли и месте психолога в спорте, оставляют в стороне свой витиеватый понятийный аппарат, очень просто говорят друг другу: если есть у психолога контакт с тренером и спортсменами — работа будет: нет контакта — делать ему в команде нечего. <…> Над психологом, больше чем над другим специалистом, висит стандартизированный стереотипный ореол. В одних случаях он ему помогает, в других же оказывает прямо противоположное действие — “А еще психолог!”, — “Так вы же психолог”, — “Ну и психолог нашелся!”, и т. д.

       У психолога в команде много друзей, но и недоброжелатели могут быть. Это чаще всего те, кто чувствуют явную или скрытую ущемленность в присутствии профессионального психолога по типу: “Я и сам психолог не хуже его”. Этот ложный барьер нередко мешает уже достигшим успеха тренерам использовать работу психолога для очередного подъема. Как частные и ситуативные проявления отношений к психологу, его работе могут мешать эгоцентричность и ограниченность мышления врача команды либо ревностные чувства массажиста. Но эти причины чаще всего лежат на поверхности. Есть, однако, много других, которые прикрыты вуалью благовоспитанности при наличии объективно существующего соперничества. Конкурирующие отношения между тренерами, равно как и между спортсменами, могут скрыто делить команду на противоречивые, а нередко и враждебные группировки. Заметить, просчитать, прочувствовать эти связи — тонкая часть коммуникативной задачи психолога. На основе этих наблюдений уточняются участки и объекты его работы, делается выбор во взаимоисключающих случаях с учетом создания и сохранения благоприятного фона для работы. Здесь нет прямолинейных суждений и однозначных схем.

       <…> Реализуя принцип всеобщей благожелательности, можно нажить в команде откровенных противников. Вплоть до того, что когда психолог слишком энергично жмет руки одного тренера, то в определенной ситуации в лице других тренеров, которые это видят, он может заполучить своих будущих оппонентов. И, безусловно, психолог не сможет работать с теми тренерами, с которыми у него сложатся конкурирующие отношения на любой основе (поездки, экипировка, премии и, тем более — слава!).

       Умение определить и реализовать на практике оптимальную для общения с каждым социальную дистанцию — немаловажное достоинство практического психолога. С одним тренером психолог на следующий день знакомства переходит на “ты”, с другим, своим ровесником, после нескольких лет работы остается на “вы”. Этому не всегда можно найти сколько-нибудь стройное логическое объяснение, в нем немало от чувственности и интуиции. Да и нужно ли пытаться найти правильное объяснение каждому конкретному случаю? Важно правильно действовать. Да и в случае ошибки в выборе социальной дистанции гораздо важней это почувствовать, чем объяснить.

       Важным достоинством практического психолога является умение дозировать общение со спортсменами. Безусловно ошибается тот психолог, который считает, что чем больше он общается со спортсменами, чем больше проводит с ними времени — тем лучше для дела.

       Спортсмены должны чувствовать потребность в общении с психологом и удовлетворять ее по мере надобности. Как всякая иная потребность, потребность в общении с психологом от напряжения приходит к насыщению и заменяется напряжением очередной потребности. Чрезмерно длительное общение со спортсменами может ликвидировать фазу напряжения этой потребности, вести к пресыщению — врагу общения даже с близкими людьми. Назойливость всегда вредна, а в данном случае в особенности.

       Как правило, психолог находится в сложной ситуации в команде, когда его личность и образ жизни должны быть примером того, чему он учит спортсменов. В новой команде ему надо завоевать авторитет, добиться определенной веры в себя, без чего его работа бессмысленна. Но когда он этого добился, от него ждут определенного характера действий, поступков, переживаний и отношений, понятных и принимаемых спортсменами и тренером.

       Важнейший раздел работы психолога — обучение спортсменов и тренеров саморегуляции — должен подтверждаться всем поведением самого психолога. Какие бы примеры психолог не использовал в своих беседах в этом плане, они останутся либо пустым звуком, либо предметом для юмора, если в своей жизни психолог демонстрирует обратное.

       Практика психологии спорта за последние годы отчетливо показывает, что современные понятия о профессионализме психолога требуют от него не только глубины теоретических знаний и четкости навыков владения методами изучения человека, но и, главным образом, его возможности тактично, умело и своевременно выдавать спортсмену, тренеру эффективно воздействующую, полезную информацию. Для этого психолог-практик обязан овладеть методами воздействия.

       Спорту нужен психолог, который может, длительно находясь на учебно-тренировочных сборах, сжиться со спортсменами, организуя коллектив и настроение в нем: воспитывая значимые для спорта свойства личности, создавать нужные психические состояния: решая многочисленные задачи воздействия на спортсменов, проводить сеансы гипноза, внушенного отдыха, гетеротренинга, группового психотренинга и пр., а также использовать элементы нейро-лингвистического программирования; обучать спортсменов саморегуляции; ненавязчиво проводить со спортсменами беседы о тренировках и соревнованиях (а также об учебе, работе, любви, музыке, кино, театре, книгах и т. д.); улаживать конфликты, снимать последствия монотонии, травм, секундировать в соревнованиях, организовывать отдых спортсменов, создавать и поддерживать традиции коллектива и делать массу других, казалось бы, странных для психолога дел, но вполне естественных для педагога и любого другого человека, который хочет помочь спортсмену в его трудной спортивной жизни. И это все в плюс к тому, что может сделать психолог как психодиагност, систематически организуя исследование и обследование спортсменов, контролируя их состояния, отношения, установки и пр.

       В дополнение к сказанному можно дать еще перечень некоторых правил в деятельности практического психолога спорта, определяющих ее успешность, но в любом случае он не будет завершенным.

1. Участвует в процессе подготовки спортсменов в тренировке и в соревнованиях, но не претендует на лавры в случае успеха. Скромность и место в тени — его удел.
2. Все делает только с согласия тренера.
3. Изучает спортсменов далеко не только с помощью их самооценок и специального инструментария, но в первую очередь наблюдая их в тренировочных занятиях и в соревнованиях, в работе и на отдыхе — везде, где можно увидеть психологические особенности без специального тестирования.
4. Ведет политику неприсоединения в конфликтных ситуациях в тренерской среде, в то же время участвуя в разрешении противоречивых ситуаций.
5. Является буфером в напряженных ситуациях между тренером и спортсменом.
6. Проявляет предельную корректность, выдавая тренеру психологическую характеристику спортсмена. Высказывает свое мнение, однако не настаивает, и окончательное заключение о возможностях спортсмена отдает на откуп тренеру.
7. Никогда не распространяет доверенную ему информацию и не замыкает различные мнения между собой. Располагая к откровенности, никогда не высказывает своего мнения о коллегах тренера.
8. Опытных тренеров не поучает и не просвещает, а ненавязчиво информирует в вопросах психологии спорта.

       Безусловно, представленное в этом разделе далеко не исчерпывает всех определяющих успешность деятельности психолога-педагога. Это лишь наиболее общие и значимые из них.

[Содержание работы практического психолога в команде]

       Содержание работы психологов в спорте отличается великим разнообразием. Каждый психолог в своей работе фактически реализует свою личность. Психолог с академическим образованием и строго научным складом мышления занимается больше психодиагностикой. У него все заранее спланировано и осуществляется в полном соответствии с установленными психологическими закономерностями. И как его антипод — сензитивный интуитивист — больше надеется на тонкость своего восприятия и чувства при оценке психических явлений и на импровизацию в процессе воздействия на спортсменов.

       Нельзя сказать, что из этого лучше для спорта, что хуже — всему свое время и место. А если учесть, что истина чаще всего бывает посредине, то многочисленные смешанные варианты больше всего устраивают практиков спорта. Но каков бы ни был характер деятельности психолога в команде, какие бы конкретные задачи он не решал, поначалу перед ним всегда стоит одна общая задача — доказать результатами изначально, в процессе и до конца своей деятельности нужность и полезность пребывания в команде.

       Те психологи, которые проработали в командах достаточно долго, знают, что решение именно этой задачи стимулирует, напрягает и утомляет больше всего. Некоторые психологи, так сказать, набирают очки в правильном прогнозе и рекомендациях тренеру относительно его возможностей в предстоящих соревнованиях. Известно, что прогноз в спорте дело неблагодарное и рискованное. Тем и привлекателен спорт по сравнению с другими зрелищами, что результат здесь чаще всего непредсказуем. А психолог предсказывает, правда, не категорично, а вероятностно, что вовсе не делает его советы менее значимыми и ответственными. Если тренер это понимает, он не будет чрезмерно строг к ошибкам психолога, которые неизбежны по самой сути спорта. Тренер, умеющий оценить возросшую вероятность правильного прогноза и верного решения благодаря советам психолога, будет снисходителен и к его ошибкам.

       Другой психолог вовсе не занимается прогнозами, а исключительно психическими состояниями спортсменов. Он считает своей главной задачей подвести спортсмена к ответственным тренировкам или соревнованиям в наилучшей кондиции.

       Третий и этим занимается мало. Он считает, что должен обучить спортсмена определенному характеру действий и мыслей в те или иные моменты тренировки и соревнований. Он обучает их приемам саморегуляции не вообще, а в связи с конкретной задачей деятельности, например приемам организации внимания в тот или иной момент игры.

       Есть психологи-специалисты по нормализации конфликтных отношений как между спортсменами, так и между спортсменами и тренерами. Есть психологи, главной задачей считающие создание в команде общего жизнерадостного оптимистичного настроения. Значительную часть своего времени они тратят на своеобразное эстрадно-комедийное поведение в общении со спортсменом, когда шутками, анекдотами, улыбками они сбрасывают напряжение, создает благоприятный фон для работы и отдыха. Есть психологи, которые часами выслушивают спортсмена, сопереживают, незаметно образовывают и просвещают, определяя нужный характер действий и отношений, оценивают события до уровня “снятия грехов”. Есть психологи, которые вмешиваются в организацию всей жизни спортсменов, их распорядок дня, соотношение различных мероприятий в режиме, культуру быта, организацию культурно-массовых мероприятий и пр.

       Уже этого неполного перечня стиля работы достаточно, чтобы увидеть в психологе и ученого, и педагога, и пастора. О последнем следует сказать особо. Хотим мы того или не хотим, но по объективной сути деятельности работа психолога в команде во многом сродни с деятельностью пастора. Кому как не психологу можно довериться, исповедаться, “поплакаться в жилетку”. У кого искать утешение, если руководитель требует, тренер заставляет, товарищи конкурируют, а мама с папой (или жена, подруга) часто далеко. А психолог, пользующийся доверием у спортсменов, для них отдушина, ему можно исповедаться, признаться в своих слабостях, выговориться, а иногда и натурально выплакаться в его присутствии, Ведь психолог занимается душой спортсмена, а душевный мир это не просто восприятие или память, мышление или воля. Душе нужна душевность с ее гармонией, красотой, верой, надеждой, наконец, любовью. И если психолог хоть в чем-то оказывается способным быть близким по духу спортсмену, он будет им полезен. Одно общение с ним может как-то заполнять вакуум, возникающий от жесткого спортивного режима, снимать сгустки монотонии, сглаживать тревогу, помогать философски переносить тяготы спортивной жизни.

[Критерии полезности работы психолога в команде]

       Разнообразие форм работы психолога в спорте делает его самого многоликим специалистом. Конечно, его личностный имидж остается относительно стабильным, но профессионально, в зависимости от ситуации может принимать прямо противоположные характеристики. Скажем, когда он утешает и успокаивает и, наоборот, когда совершает действия, направленные на вскрытие глубинных энергетических ресурсов, на их максимальное проявление.

       Каждый спортсмен, зная психолога, может избрать себе в помощь одну или несколько сторон его деятельности. Например, один ходит только на сеансы внушенного отдыха или гипноза и считает ненужным терять время на длительные разговоры с психологом. Другой же, наоборот, может не ходить на сеансы, но любит посидеть в комнате психолога, ведя с ним бесконечные разговоры на самые различные темы. Есть спортсмены, которые любят тестироваться. Они удовлетворяют свой интерес к самопознанию, сравнивая данные тестов с тем, что они, казалось бы, уже хорошо знали о себе.

       Сложившееся впечатление о психологе и соответствующий ему образ (имидж. — Примеч. сост.) может помогать или мешать психологу в его работе. Однажды психолог, не один год работавший с командой, решил дополнить свой инструментарий воздействия массажем. Но наткнулся на категорическое возражение тренера, который резонно считал, что это может нарушить уже сложившийся благоприятный стереотип восприятия в команде образа психолога.

       В другом случае психолога, занимающегося в основном регуляцией состояний, попросили помочь научным сотрудникам проводить психологическое тестирование. Узнав об этом, один из спортсменов сказал: “Лучше не включайтесь в это дело, мы не того от вас ждем!”

       <…> Нередко практического психолога спрашивают, каков объективный критерий полезности его работы. Особенно любят задавать этот вопрос академические психологи, заранее смакуя растерянность практика при ответе, что, вот де, мол, измерять нам некогда, цифр у нас мало, что многое, так сказать, делаем на глазок, приблизительно, в том числе и результат работы. <…> Так часто оценивается и работа практического психолога.

       Если спортсмены продолжают добровольно общаться с психологом, ходят на его сеансы, приглашают на сборы и т. д., в общем, как эксперты оценивают: нравится — значит, нужен! Это и есть ответ на вопрос о критериях полезности практического психолога.

       Но быть полезным, нравиться — это лишь первый этап работы практического психолога. Второй — когда от его работы отказываются. Стереотип установок заставляет внутренне сжаться психолога, когда после многих месяцев и иногда лет психолог сталкивается с отказом от его услуг. Например, приходит он по привычке проводить сеанс внушения предсоревновательных установок и слышит от спортсмена сказанные с улыбкой, полунагловатые, полуюмористичные слова: “А вы мне сегодня не нужны!” — Как это так? — “А вот так, я совершенно уверен в себе и точно знаю, что все будет о’кей”. В итоге — блестящий результат на соревнованиях! Но ведь в том-то и радость психолога, что два-три года работы с тревожно-мнительной эмоционально нестабильной личностью данного спортсмена и дали этот результат и непосредственно в соревнованиях, и в отказе от помощи как проявление самостоятельности спортсмена. Ведь родитель, воспитавший самостоятельного человека, такого, который сумел отказаться от дальнейшей помощи и уверенно пошел по жизни, — такой родитель несомненно правильней и лучше того, который поддерживает качающегося великовозрастного бездельника до седых волос.

Г. М. Двали

[Психологическая помощь тренера спортсмену во время соревнований]

(Двали Г. М. К психологии секундирования (словесного воздействия тренера) в спортивном соревновании // Психологическая подготовка спортсменов к соревнованиям в различных видах спорта. — М.: ФиС, 1968. — C. 38–43.)

       Спортивное соревнование — сложное, трудное, комплексное мероприятие. Не каждый спортсмен способен всегда правильно понять обстановку соревнования, проанализировать ее и наметить рациональные пути для достижения победы. Часто у такого спортсмена во время соревнования может возникнуть нежелательный аффект, паническое состояние, страх и т. д. Спортсмен часто теряет способность объективно оценивать как свои действия, так и обстановку соревнования в целом (действия своих партнеров и противников). Именно в таких случаях возникает необходимость помочь ему.

       Под “секундированием” мы понимаем оказание тренером-секундантом психологической помощи спортсмену непосредственно до начала соревнования и во время перерывов в соревновании. Необходимо помочь спортсмену осознать пройденный этап соревнования и указать рациональные пути для дальнейшего успешного выступления. В случае надобности тренер-секундант должен успокоить спортсмена или же, наоборот, вывести его из индифферентного, апатичного состояния.

       В настоящем исследовании мы попытались проанализировать процесс словесного воздействия (секундирования) на спортсменов во время перерыва после первого тайма в футболе, рассмотреть его в психологическом аспекте, показать механизмы, определяющие природу такого воздействия.

       Исследование проводилось на турнире по футболу (1961 г., Кишинев), в котором участвовали команда Таллинна “Калев”, вышедшая на последнее место в классе “А”, и команда кутаисского “Торпедо” и тбилисского “Локомотива”, победившие в зональном соревновании класса “Б”. Мы изучили также несколько календарных матчей тбилисского “Локомотива” на первенство Союза в классе “Б”, которые были проведены в Тбилиси, и использовали соревнование на первенство Тбилиси между футболистами-учениками (1947 г. рождения), которое было проведено в ноябре—декабре 1963 г. В нем участвовали: центральная футбольная школа отдела народного образования, несколько команд центральной школы молодежи, команды юных футболистов при командах мастеров обществ “Буревестник”, “Динамо” и “Локомотив”. Был изучен также матч, проведенный между командами тбилисского “Динамо” и ташкентского “Пахтакора” в 1963 г. в Тбилиси.

       Основным методом исследования было наблюдение, которое проводилось непосредственно во время секундирования как до начала матча, так и после первого тайма (во время 15-минутного перерыва). Кроме того, была проведена магнитофонная запись секундирования.

       Большинство тренеров обычно не учитывает, какое влияние может оказать их наставление на психическое состояние спортсменов, что спортсмен в данном соревновании израсходовал очень много энергии, что он в ходе соревнования может особенно болезненно переживать неудачи и что поэтому необходимо заботливое отношение к нему. Наше исследование показало, что очень редки случаи, когда бы тренер направлял свое словесное воздействие на то, чтобы успокоить возбужденного спортсмена или же, наоборот, вывести его из депрессивного состояния, возникшего вследствие различных причин.

       К сожалению, часто бывало наоборот: тренер, возмущенный ошибкой технического или тактического характера, допущенной спортсменами, терял самообладание и иногда тут же (а иногда в перерыве после первого тайма) обращался к ним с резкими словами. Бывают случаи, когда кто-либо из игроков раздраженным тоном возражает тренеру. Ясно, что после такого конфликта игрок фактически “выпадал” из коллектива, и это, несомненно, отрицательно отражалось на спортивных результатах команды.

       Надо отметить, что большинство тренеров-секундантов в своих беседах касается ошибок технического и тактического характера, допущенных командой на данном этапе соревнования. Тренеры-секунданты в большинстве случаев не учитывают индивидуальные особенности спортсменов и не представляют себе последствия воздействия этих бесед на психическое состояние своих воспитанников. А это также часто бывает причиной непонимания между тренером и командой, что отражается на ее спортивных достижениях. Ниже мы приводим примеры различных видов секундирования.

       Секундирование до начала соревнования. Секундирование было проведено за два часа до начала повторной встречи между командами кутаисского “Торпедо” и таллиннского “Калева” (первая встреча окончилась победой “Калева” со счетом 2:0; оба мяча были забиты с одиннадцатиметрового штрафного удара). Это поражение поколебало уверенность игроков “Торпедо” в победе в последующих играх. Тренер, учтя это обстоятельство, построил свою беседу таким образом, чтобы вселить в игроков уверенность в собственные силы. Он обратился к членам команды: “Команда “Калева” в течение всего футбольного сезона ничем не отличилась. Эти два матча (имеются в виду победы в первых встречах над тбилисским “Локомотивом” и кутаисским “Торпедо”) они провели особенно сильно, но в эти игры они вложили столько энергии, что ни в коем случае невозможно, чтобы команда смогла провести и последующие встречи с такой же силой. Именно сегодня должен испытать поражение “Калев””. Затем тренер дал характеристику каждого игрока команды противника, где коснулся только их слабых сторон. Например: “Их вратарь вообще слаб и притом немного трусит; из-за этого мяч часто выпадает у него из рук. Необходимо при ударе по воротам атаковать и вратаря; это еще более запугает его, вследствие чего возрастет возможность проведения гола” и т. д.

       Затем секундант коснулся тактики (схемы) игры как противника, так и своей команды. Каждый игрок получил конкретное задание. Например, игроку широкого диапазона под № 10 было поручено часто обеспечивать мячами левого крайнего М., имеющего хорошую технику и большую скорость, хотя ему было разрешено действовать и в соответствии с игровой ситуацией. В конце беседы тренер обратился к команде: “Какие бы на поле ни создавались условия, не прекращайте борьбы, верьте, что вы сильнее противника; при необходимости подбадривайте друг друга, страхуйте друг друга. В игре будьте корректны, помогите упавшему противнику подняться” и т. д. Затем он просит вратаря У. постоянно держать контакт с защитниками и при необходимости руководить их действиями.

       Известно, какое положительное воздействие может оказать пример. Команде зачитали статью из газеты “Известия” от 30 октября 1961 г., в которой была описана финальная встреча на Кубок Советского Союза между донецкой командой “Шахтер” и московским “Торпедо”. В статье было рассказано о непоколебимости игроков команды “Шахтер”, об их огромном желании победить, о спортивном мужестве, проявленном ими во время игры с сильным противником. Такая беседа, безусловно, достигла цели — в команде создалось боевое настроение, что и сказалось на результатах матча.

       Секундирование в перерыве во время соревнования (после первого тайма). Во время отдыха после первого тайма указанной игры в беседе тренер указал, что игрок № 7, на которого тренер возлагал большие надежды, не оправдал их. Этому игроку указали, что он долго водил мяч тогда, когда партнер уже вышел на выгодную позицию, и тем самым свел на нет усилия товарищей наладить результативную атаку ворот противника. На это справедливое замечание игрок № 7 ответил довольно резко и грубо. Он производил впечатление разнервничавшегося человека. Тренер спокойно, ласково, но в назидательном тоне повторил ему, чтобы он долго не водил мяча, вовремя передавал его партнерам, в противном случае команда не сможет решить поставленной перед ней задачи, на что игрок № 7 ответил молчанием. Надо отметить, что второй тайм он провел значительно лучше, чем первый. Ясно, что ограниченность во времени (15 минут) определила и содержание беседы — оно в основном свелось к вопросам тактики.

       Секундирование после окончания соревнования. Содержание секундирования охватывало анализ первого матча между “Торпедо” Кутаиси и таллиннским “Калевом”, в котором со счетом 2:0 проиграли кутаисцы. Анализ провел тренер кутаисцев. Тренер спросил мнение всех игроков относительно причин поражения. Почти все игроки указали на нервное напряжение, которое было вызвано большим значением матча для обеих команд. По нашему мнению, футболисты оценили прошедший матч объективно. Так, например, вратарь заявил: “Правда, оба мяча в наши ворота были забиты с одиннадцатиметрового штрафного, оба я мог бы взять, особенно второй, но этому помешали необычные условия игры, в частности искусственное освещение”. Аналогичные заявления сделали остальные игроки.

       После этого секундант детально проанализировал прошедший матч и указал на причины, вызвавшие поражение.

1. Команда в течение 40 дней находилась в поездках, участвовала в календарных играх на первенство Союза, в основном в республиках Средней Азии, так что совершенно без отдыха включилась в настоящий турнир.
2. Игру пришлось проводить в непривычных условиях — ночью, при электричестве; в таком случае было необходимо заранее провести 2–3 тренировочных занятия; нам же только раз, да и то на один час уступили стадион за день перед игрой.
3. По неизвестным причинам зритель был на стороне таллиннской команды.
4. Думали, что противник поведет игру в медленном темпе, а этого не было.
5. На результат игры не меньшее влияние оказало неквалифицированное судейство; при оценке силовой игры появилась некоторая тенденциозность в пользу противника и т. п.

       Как видно, секундирование — словесная помощь — должно помочь спортсмену (команде) лучше выполнить поставленную перед ним задачу. Следовательно, в процессе секундирования происходит максимальная мобилизация спортивных возможностей спортсмена, что обусловливает его успех в соревновании.

       Понятно, что при этом необходима психологическая интерпретация каждого факта. По нашему мнению, положительное или отрицательное влияние секундирования на личность спортсмена наилучшим образом может быть проанализировано в аспекте психологической установки.

       Согласно Д. Узнадзе, каждому действию предшествует конкретная потребность в нем, а возникшее на основе встречи с удовлетворяющей спортсмена ситуацией целостно-личностное изменение обусловливает его поведение. Д. Узнадзе экспериментально доказал, что повторение определенной возбуждающей ситуации может привести к адекватной ответной реакции. В результате многократного повторения определенная установка из-за большого личного значения может легко возникать в соответствующих условиях. Так что фиксированная установка становится условием легкого возникновения ответного поведения.

       В каждом поведении различают две существенно отличающиеся друг от друга стороны. Одна — импульсивная сторона поведения, которая закреплена в результате многократного повторения и возникает непроизвольно. Вторая сторона — активное сознание, регулирующее и направляющее импульсивное поведение.

       В нормальных условиях поведение человека в основном контролируется мышлением и волей. Однако индивидуальные особенности влияют на поведение человека. Есть люди, в поведении которых преимущественно представлен импульсивный уровень. Для других в большинстве случаев характерно поведение, контролируемое сознанием.

       Фиксированные установки, образовавшиеся у спортсмена в процессе подготовки к соревнованиям и определяющие его поведение в соревновании, часто носят сравнительно общий характер. Необходимо заменить эти общие установки конкретными, отвечающими специфике соревнования, дифференцировать их.

       На первом этапе секундирования задача психологической помощи спортсмену (секундирование непосредственно перед началом соревнования) заключается в том, чтобы на фоне сравнительно общей установки, выработанной в процессе тренировки, создать у спортсмена специфическую установку, пригодную для данного соревнования. Однако, как было отмечено, на первом этапе редко удается предусмотреть все возможные ситуации предстоящего соревнования. Поэтому возникшие в процессе соревнования непредусмотренные ситуации требуют соответствующего преобразования установок. В противном случае впоследствии спортсмены не смогут решить задачи, поставленные перед ними.

       На втором этапе (секундирование при отдыхе во время соревнования) во время самого соревнования секундант наблюдает и запоминает особенности действий как своих игроков, так и противника, их слабые и сильные стороны. Анализируя пройденный этап соревнования, оценивает спортивную борьбу. Если стиль борьбы спортсмена не соответствует данному соревнованию, задача секунданта заключается в том, чтобы помочь спортсмену сформировать и окончательно закрепить установку конкретного поведения, реализация которого будет залогом успеха в данном соревновании.

       Третий этап секундирования (критический анализ пройденного соревнования). Указанный этап имеет большую ценность для проведения предстоящего соревнования на высоком уровне. Его задача заключается в критическом анализе прошедшего соревнования в целом. Такой анализ является условием возникновения новых установок у спортсмена.