Глава 14

Психоанализ: и

Дальнейшая история психоанализа

В свое время Вундту недолго довелось обладать монопольным правом на авторство нового направления в психологии. Такая же судьба была уготована и фрейдовской системе психоанализа. Уже через 20 лет после появления новой школы от нее откололось множество конкурирующих между собой направлений, которые расходились с исходным вариантом системы по некоторым базовым моментам,

Фрейд реагировал на появление весьма болезненно. Рано или поздно на головы тех аналитиков, которые претендовали на собственную позицию, (Brown. 1963. P. 37). И не важно даже, насколько они были близки Фрейду лично или профессионально: если кто-либо восставал против его учения, он был окончательно и бесповоротно вычеркнут из круга общения.

Мы поговорим о трех таких знаменитых : Карле Юнге, Альфреде Адлере и Карен Хорни. Все они прежде, чем покинуть Фрейда и начать разработку собственных идей, были вполне ортодоксальными фрейдистами. Мы рассмотрим также воззрения трех фрейдовской школы - Гордона Олпорта, Генри Мюррея и Эрика Эриксона, - которые начали разрабатывать свои концепции уже после смерти Фрейда. Их нельзя назвать в собственном смысле слова отступниками фрейдовской школы, поскольку они никогда и нс были правоверными фрейдистами. Они либо непосредственно исходили из работ Фрейда. либо так или иначе, положительно или отрицательно, соотносили себя с его творчеством.

Неофрейдизм и психология личности

Прежде всего, отметим, что далеко не все последователи психоанализа непременно стремились подвергнуть ревизии или ниспровергнуть фрейдовскую систему в целом. Были среди них и такие, кто твердо держался центральных положений психоанализа, хотя, тем не менее, позволял себе пересматривать некоторые его аспекты.

Наибольшие перемены во взглядах таких лояльных фрейдистов касались понятия эго (Hartmann. 1964). Права эго были существенным образом расширены, и теперь его роль уже не сводилась только к подчинению ид. Эго становится значительно более независимым: оно обладает собственной энергией и функциями, не сводимыми к энергии и функциям ид. Более того, многие из неофрейдистов этого направления высказывали предположение, что эго независимо и от тех конфликтов, которые возникают в сфере ид.

Как известно, с точки зрения самого Фрейда, эго всегда подчинено ид и не может быть свободно от его импульсов. В новом варианте психоанализа эго может функционировать независимо от ид, что, безусловно, представляется значительным отходом от ортодоксальной позиции.

Еще одной существенной новацией неофрейдизма можно назвать переоценку влияния биологических факторов на развитие личности в пользу усиления роли социальных и психологических сил. Пересмотру подверглась также роль детской психосексуальности и понятие эдипова комплекса. Согласно новой точке зрения, влияние этих факторов минимально. Развитие личности определяется не психосексуальными, а преимущественно психосоциальными факторами. Социальные воздействия в детском развитии имеют гораздо большее влияние, чем сексуальность, реальная или воображаемая.

Анна Фрейд (1895-1982)

Одним из лидеров неофрейдистской эго-психологии была дочь Фрейда Анна.

Страницы жизни

Анна была самым младшим ребенком среди шестерых детей Фрейда. По ее мнению, она никогда не появилась бы на свет, будь в то время доступны надежные средства контрацепции. По крайней мере, отец принял известие о ее рождении, скорее, со смирением, чем с энтузиазмом. В письме другу он заметил, что, если бы родился сын, то он послал бы телеграмму (Young-Bruehl. 1988). Однако, можно сказать, что год рождения Анны, 1895 год, имел символический и даже пророческий смысл. Ведь именно этот год считается официальной датой рождения психоанализа. Анна же - единственная среди всех детей Фрейда унаследовала его призвание и стала психоаналитиком.

Детство Анны не было счастливым, в семье ее не баловали. От детских лет у нее осталось (Appignanesi & Fon-ester. 1992. P. 273). Она постоянно завидовала своей сестре Софи - явной любимице матери. Однако, через некоторое время она сама стала любимицей отца. Вскоре он (Appignanesi & Forrester.

1992. P. 277).

Анна увлеклась исследованиями отца. Уже с 14 лет она часто присутствовала на заседаниях Венского психоаналитического общества, тихонько сидя в сторонке и жадно впитывая в себя все сказанное. В 22 года, движимая глубокой эмоциональной привязанностью к отцу, а также под влиянием беспокойства по поводу того. что Фрейд называл , она прошла несколько сеансов психоанализа под руководством отца. Как она сообщала, в ее сновидениях было много ситуаций, связанных с насилием: стрельба, убийства, смерть. Часто она защищала отца от врагов.

Фрейда впоследствии осуждали за то, что он проводил сеансы психоанализа с собственной дочерью. Это называли и (Mahony. 1992. P. 307). Сеансы психоанализа длились в течение четырех лет по шесть раз в неделю и начинались обычно в десять вечера.

В 1924 году Анна сделала свой первый доклад на заседании Венского психоаналитического общества под названием . В значительной мере он был построен на истории некой анонимной пациентки. Однако в действительности этой пациенткой была сама Анна. Она описывала сновидения, в которых фигурировали кровосмесительные отношения отца и дочери, порка и физическое насилие, а также сексуальное удовлетворение через мастурбацию. Доклад был благосклонно воспринят самим Фрейдом и его коллегами, и Анну приняли в члены психоаналитического общества.

Анна Фрейд никогда не была замужем. Она посвятила жизнь лечению детей с эмоциональными расстройствами при помощи психоанализа. Впоследствии, на протяжении всей длительной болезни отца, она была рядом с ним. (см. аннотации в публикации Freud. 1992. P. 255).

Несмотря на все хлопоты, много сил она отдавала психоаналитической практике и заложила основы новой области исследований - детского психоанализа. Она является автором множества статей и книг и внесла существенный вклад в развитие идей своего отца.

Вклад в развитие психоанализа

В 1927 году Анна Фрейд опубликовала свою первую книгу под названием , в значительной мере определившую направление дальнейших се исследовательских интересов. Она обосновала необходимость создания особого направления психоаналитической терапии - детского анализа, который учитывал бы незрелость детской психики и сравнительно низкий уровень вербализации. (Сам Зигмунд Фрейд никогда не занимался в своей частной практике лечением детей.)

Внесенные ею нововведения касались использования игровых методов в психоанализе, а также наблюдения ребенка в домашней обстановке. Бульшая часть исследований проводилась в Лондоне, где семья Фрейда осела после бегства от нацистов в 1938 году. Анна открыла свою клинику в доме по соседству от того, в котором умер ее отец. Там в течение многих лет она принимала пациентов, а впоследствии основала психоаналитический центр, в котором проходили подготовку клинические психологи со всего мира. О ее новых работах сообщалось в ежегодных публикациях журнала , издававшегося с 1945 года. Собрание сочинений Анны Фрейд, выходившее в период с 1965 по 1981 год, насчитывает девять томов.

Анна Фрейд подвергла существенному пересмотру ортодоксальную психоаналитическую теорию, расширив роль эго и допустив его независимое от ил функционирование. В работе (Das Ich and die Abwechrrnechanisrnen, 1936 г.) она развивала одно из базовых положений психоанализа - роль и функционирование механизмов, защищающих эго от тревоги. (Fine. 1990. P. 99). Стандартное ныне для психоаналитической теории описание защитных механизмов (подобное тому, которое приведено в главе 13) - заслуга прежде всего Анны Фрейд. Именно она дала им четкое и ясное описание, снабдив его подробными примерами из области детского анализа.

Комментарии

Эго-психология в том ее виде, в каком она была развита Анной Фрейд и ее последователями, стала преимущественной формой психоанализа в Америке в период 40-70-х годов нынешнего столетия. Нео-фрейдисты намеревались (Steele. 1985Ь. Р. 222). Все эти действия позволили установить более приемлемые отношения между психоанализом и представителями академической экспериментальной психологии.

Еще одной новацией в психоанализе стала теория объектных отношений, пришедшая в американскую психологию из Англии. Этот подход активно развивала Мелани Кляйн (1882-1960), отмечавшая наличие тесной эмоциональной связи между матерью и ребенком. (Между прочим, сама Кляйн постоянно испытывала трудности в общении с собственной дочерью, также психоаналитиком. Дочь часто обвиняла Кляйн в излишнем вмешательстве в свои дела. Она даже утверждала, что ее брат, который погиб во время горного восхождения, на самом деле покончил жизнь самоубийством из-за полного отсутствия взаимопонимания с матерью.)

Кляйн описывала связь матери и ребенка, скорее, в социально-когнитивных терминах, а не в сексуальных. Она строила свои выводы на основании непосредственных наблюдений за детьми. В традиционном же психоанализе взрослого пациента попросили бы самого вспомнить или реконструировать свои детские переживания.

Все названные неофрейдисты считали себя последователями Фрейда. Подобное определение, однако, уже не приложимо к тем, кого мы назвали и .

Карл Юнг (1875-1961)

Сам Фрейд одно время считал Юнга своим приемным сыном и наследником психоаналитического движения. Фрейд часто называл его (цит. по: McGuire. 1974, P. 218). После того, как их дружба полностью распалась в 1914 году. Юнг начал разрабатывать собственный вариант аналитической психологии, как он ее называл, полностью противоположный фрейдовской системе.

Страницы жизни

Карл Юнг родился и вырос в маленькой деревушке на севере Швейцарии, неподалеку от знаменитого Рейнского водопада. По его собственному признанию, детские годы были наполнены чувством одиночества, отсутствием взаимопонимания и счастья (Jung. 1961). Его отец был священником, утратившим в конце концов веру, унылым и подверженным постоянным сменам настроения. Мать страдала от эмоциональных расстройств и отличалась крайне неустойчивым поведением. Она могла почти мгновенно превратиться из довольной жизнью домохозяйки в сущего демона, бормочущего про себя нечто невразумительное. Понятно, что такой брак не мог быть счастливым. С ранних лет Юнг научился не доверять до конца ни одному из родителей, а затем - не доверяться и внешнему миру вообще. Вместо этого он обратился к миру внутреннему, миру снов, видений и фантазий, миру бессознательного. Сновидения и бессознательное, а не рациональный мир сознания, стали главным событием его детских лет, а затем и всей жизни.

В критические периоды жизни Юнг всегда прислушивался не столько к доводам рассудка, сколько к голосу подсознания, выраженному в сновидениях. Когда он готовился к поступлению в университет, ему привиделся сон, сыгравший существенную роль в определении его судьбы. Ему приснилось, что он выкапывает из земли кости доисторических животных. Юнг истолковал сон как предзнаменование, направляющее его на изучение природы и естественных наук. Именно этот сон вкупе с детским видением в возрасте трех лет, когда он мысленно очутился в некой подземной пещере, предопределили его подход к теории личности. Он должен заниматься изучением бессознательных сил, лежащих под поверхностью сознания и рассудка.

Юнг поступил в университет г. Базеля в Швейцарии и окончил его, получив научную степень по медицине, в 1900 году. Он заинтересовался психиатрией, и его первым местом работы стала клиника для душевнобольных в Цюрихе. Директором клиники был Евгений Блейлер, известный своими работами по шизофрении^. В 1905 году Юнг был приглашен в качестве лектора по курсу психиатрии в Цюрихский университет, но спустя некоторое время отказался от приглашения, чтобы целиком посвятить себя научным исследованиям и частной практике.

Во время лечебных сеансов он, в отличие от Фрейда, никогда не укладывал пациентов на кушетку, отмечая, что у него нет намерения кого-либо тащить сразу в постель! Вместо этого Юнг усаживал пациента напротив себя в удобное кресло. Однажды ему даже довелось проводить сеанс на борту яхты, шедшей по озеру под полными парусами. Иногда он напевал во время сеанса, а иногда был нарочито груб. Однажды он заявил пациенту, который пришел точно в назначенное время: (цит. по: Вготе. 1981. P. 185).

Юнг впервые познакомился с идеями Фрейда в 1900 году, прочитав работу . Он оценил книгу как подлинный шедевр. В 1906 году между ним и Фрейдом началась переписка, а год спустя он приехал к Фрейду в Вену. Во время этой первой встречи они с большим воодушевлением проговорили в течение 13 часов. Впоследствии эта симпатия вылилась в дружбу, переросшую в отношения, подобные отношениям отца и сына. В 1909 году Юнг сопровождал Фрейда во время его поездки в Соединенные Штаты в университет Кларка, где, как и Фрейд, выступал с лекциями.

В отличие от большинства учеников Фрейда, Юнг состоялся как профессионал еще до встречи с Фрейдом. Возможно, именно поэтому он был наименее впечатлительным, меньше поддавался внушению и давлению авторитета, нежели более молодые психоаналитики, большинство из которых примкнуло к психоаналитическому семейству сразу после окончания университета или медицинской школы.

^Именно Е,. Блейером и был предложен сам термин - шизофрения. - Прим. перев.

Юнг в течение некоторого времени действительно был учеником Фрейда, но никогда не был его бездумным последователем. Он вспоминал, что когда работал над своей книгой (Die psychologie der beivubfen Prozesse). то долго колебался, стоит ли ее публиковать. РОнг отчетливо понимал, что книга написана с позиций, существенно отличающихся от базовых положений фрейдовской системы, и, если работа будет опубликована, это неизбежно повредит его отношениям с Фрейдом. В колебаниях прошло несколько месяцев, настолько серьезны были опасения Юнга. Но книга в конце концов была опубликована, и неизбежное случилось.

В 1911 году по настоянию Фрейда и при явном противодействии со стороны венского психоаналитического сообщества, Юнг становится первым президентом Международной психоаналитической ассоциации. Фрейд опасался, что антисемитизм помешает росту психоаналитического движения, если президентом ассоциации будет еврей. Венские аналитики - по большей части евреи - недолюбливали и не доверяли этому швейцарскому выскочке Юнгу, к тому же явному любимчику Фрейда. Старшинство в движении должно принадлежать им, и только им. К тому же они подозревали самого Юнга в антисемитских настроениях.

Вскоре после этих событий его дружба с Фрейдом дала первые трещины, а к 1912 году они совсем прекратили личные отношения. В 1914 году Юнг сложил с себя полномочия президента и вышел из ассоциации.

В возрасте 38 лет Юнг столкнулся с серьезными эмоциональными проблемами. Такое положение длилось три года. Интересно, что Фрейд примерно в том же возрасте пережил сходную ситуацию. Решив, что он попросту сходит с ума, Юнг не мог заниматься никакой интеллектуальной деятельностью, не мог даже читать научную литературу. Примечательно, однако, что даже в этот период он нс прекратил лечебные сеансы с пациентами.

Он справился с кризисом тем же способом, каким в свое время и Фрейд: встретился лицом к лицу с собственным бессознательным. Хотя Юнг, в отличие от Фрейда, и не занимался систематическим анализом собственных сновидений, он все же следовал тем бессознательным импульсам, которые открывались ему в сновидениях и фантазиях. Как и в свое время для Фрейда, этот период оказался для Юнга наиболее продуктивным в творческом отношении, именно тогда были сформулированы основы его теории личности.

Под влиянием давнего интереса к мифологии в /0-х годах Юнг участвовал в полевых экспедициях в Африке, изучая особенности сознания племен, не знающих письменности. В 1932 году он получил приглашение занять должность профессора в Федеральном политехническом университете г. Цюриха. Эту должность он занимал вплоть до 1942 года и оставил ее только по причине серьезно ухудшившегося здоровья. Специально для него была организована кафедра психологии в университете г. Базеля, которую он возглавлял всего лишь в течение одного года и оставил также по причине плохого здоровья. Однако он оставался активным исследователем до 86-летнего возраста, поражая воображение обилием опубликованных работ.

Аналитическая психология

Аналитическая психология - Главные отличия аналитической психологии Юнга от фрейдов-теория личности К Юнга. ского психоанализа касаются вопроса о природе либидо. Если Фрейд характеризует либидо преимущественно в терминах сексуальной сферы, то для Юнга это жизненная энергия вообще, в которой секс присутствует только как один из компонентов. По Юнгу, базовая жизненная энергия либидо проявляется в росте и размножении, а также в других видах деятельности - в зависимости от того, что в данный момент времени является наиболее важным для конкретного человека.

Юнг отвергал фрейдовское понятие эдипова комплекса. Он объяснял привязанность ребенка к матери чисто житейскими потребностями ребенка и способностью матери их удовлетворять. По мере роста ребенка у него появляются сексуальные потребности, которые накладываются на прежде доминировавшие потребности в еде. Юнг высказал предположение, что энергия либидо приобретает гетеросексуальные формы лишь в пубертатный период. Он не отрицал напрочь наличия сексуальных сил в детском возрасте, однако свел сексуальность до положения лишь одного из многих влечений в психике.

Жизненный опыт Юнга, несомненно, наложил существенный отпечаток на его воззрения. Мы уже отмечали ту роль, которую его интерес к бессознательному сыграл в определении профессионального призвания. Что же касается секса, то и здесь можно проследить влияние биографических моментов. Юнг не использовал в своей концепции понятие эди-пова комплекса потому, что таковой опыт отсутствовал в его собственных детских переживаниях. Он отзывался о своей матери как о женщине излишне полной и непривлекательной, а потому и никак не мог понять, на каком основании Фрейд утверждал, будто каждый мальчик испытывает в детстве сексуальное влечение к собственной матери.

В отличие от Фрейда, у Юнга не было никаких проблем, связанных со сферой секса. Он так же не делал, в отличие от Фрейда, никаких попыток ограничить свою половую жизнь. У него были сексуальные связи с женщинами-пациентками и ученицами, длившиеся многие годы. (Schultz. 1990. P. 148).

Еще одно существенное различие между позициями Фрейда и Юнга касается представления о направленности сил, определяющих личность человека. С точки зрения Фрейда, человек есть продукт своих детских переживаний. Для Юнга же человек определяется не только прошлым, но в равной мере и своими целями, ожиданиями и надеждами на будущее. По его мнению, формирование личности вовсе не завершается к пяти годам. Человек может меняться и, подчас, довольно значительно, на протяжении всей своей жизни.

Третье различие между позициями Фрейда и Юнга заключается в том, что Юнг попытался проникнуть в область бессознательного глубже, чем это удалось Фрейду. Он добавил еще одно измерение в понимание бессознательного: врожденный опыт человечества как вида, унаследованный им от своих животных предков (коллективное бессознательное).

Коллективное бессознательное

Юнг выделял два уровня бессознательного. Непосредственно под уровнем сознания находится личное бессознательное, состоящее из всех воспоминаний, импульсов и желаний, нечетких восприятий и другого личного опыта, подвергшегося вытеснению или просто забытого. Этот уровень бессознательного не слишком глубок, находящиеся там события легко могут быть восстановлены в сознании.

Содержание личного бессознательного сгруппировано в определенные тематические комплексы: эмоции, воспоминания, желания и тому подобное. Данные комплексы проявляются в сознании в виде определенных доминирующих идей - идеи силы или идеи неполноценности - и таким образом оказывают влияние на поведение. Комплекс предстает чем-то вроде маленькой личности внутри личности человека как целого.

Ниже уровня личного бессознательного лежит более глубокий уровень - коллективное бессознательное, неизвестное индивиду и содержащее в себе аккумулированный опыт прошлых поколений, включая и животных предков. Коллективное бессознательное содержит в себе универсальный эволюционный опыт и составляет основу личности человека. Важно отметить, что опыт, находящийся в коллективном бессознательном, является действительно бессознательным. Мы не можем осознать его, каким-либо образом вспомнить, как это возможно с содержанием личного бессознательного.

Личное бессознательное - область бессознательного, содержащая в себе образования, прежде находившиеся на уровне сознания, но впоследствии забытые или подвергшиеся вытеснению.

Коллективное бессознательное - наиболее глубокий уровень психической деятельности, содержащий в себе врожденный опыт прошлых поколений людей, а также животных предков.

Архетипы

Врожденные тенденции внутри коллективного бессознательного, получившие название архетипов, являются внутренними детерминантами психической жизни человека. Они направляют действия человека в определенное русло, в чем-то схожее с тем, каким образом вели себя в подобных ситуациях наши животные предки. Архетипы обнаруживают себя в сознании в виде эмоций и некоторых других психических явлений. Они обычно связаны с такими важнейшими моментами жизненного опыта, как рождение и смерть, основные стадии жизненного пути (детство, юность), а также с реакцией на смертельную опасность.

Юнг исследовал мифологию и художественное творчество ряда древнейших цивилизаций, выявляя лежащие в их основе архетипичес-кие символы. Оказалось, что существует значительное количество таких символов, которые присущи всем архаическим культурам, причем даже таким, которые были столь разделены во времени и пространстве, что прямой контакт между ними был заведомо невозможен. Ему также удалось обнаружить в сновидениях пациентов нечто, что он посчитал следами подобных символов. Это еще более укрепило НЭнга в его приверженности идее коллективного бессознательного.

Четыре таких архетипа встречаются чаще других - это персона, анима и анимус, тень и Я.

Персона - это та маска, которую каждый из нас надевает, общаясь с другими людьми. Она представляет нас такими, какими мы хотим, чтобы нас воспринимало общество. Персона может не совпадать с подлинной личностью индивида. Понятие персоны у Юнга аналогично понятию ролевого поведения в социологии, когда мы поступаем так, как, полагаем, другие люди ожидают, чтобы мы действовали в тех или иных ситуациях.

Архетипы анима и анимус отражают предположение Юнга, что каждый человек несет в себе определенные психологические характеристики противоположного пола. Анима отражает женские (феминные) черты в мужском характере, а анимус - мужские (маскулинные) характеристики в женском. Как и большинство других архетипов, эта пара берет начало в наиболее глубинных, примитивных слоях опыта предков человека, когда мужчины и женщины усваивали определенные эмоциональные и поведенческие тенденции противоположного пола.

Архетип тени - это некая обратная, темная сторона Я. Она наиболее глубоко укоренена в животном прошлом человека. Юнг считал ее своеобразным наследием низших форм жизни. Тень представляет собой совокупность всех наших аморальных, неистовых, страстных и абсолютно неприемлемых желаний и поступков. Юнг писал, что тень подталкивает нас совершить нечто такое, чего мы в нормальном состоянии никогда себе не позволим. Когда с нами случается нечто подобное, мы склонны объяснять происшедшее тем, что на нас нечто нашло. Это и есть тень, наиболее примитивная часть нашей природы. Однако тень имеет и свою позитивную сторону. Она - источник спонтанности, творческого порыва, внезапных озарений и глубоких эмоций, без чего нормальная, полноценная человеческая жизнь также невозможна.

Но наиболее важным архетипом Юнг считал Я. Сочетая и гармонизируя все аспекты бессознательного, Я создает единство и стабильность личности. Таким образом, задача Я - интеграция различных подсистем личности. Юнг сравнивал Я с порывом или стремлением к самоактуализации, что определяет гармоничность и целостность, наиболее полное раскрытие возможностей личности.

По его убеждению, самоактуализации можно достичь лишь в среднем возрасте, а потому этот возраст (между 35 и 40 годами) Юнг рассматривал как критический период для личностного развития - рубеж, на котором личность претерпевает глубокие и благотворные преобразования. Во взглядах Юнга также можно усмотреть автобиографические моменты: именно в этом возрасте сам Юнг смог достичь целостности своего Я вслед за преодолением невротического кризиса. Таким образом, для Юнга наиболее важным этапом личностного развития является отнюдь не детство, как у Фрейда, а, напротив, зрелые годы, время, когда он сам прошел через душевный кризис и смог преодолеть его.

Интраверты и экстраверты

Юнговские понятия интроверзии и экстраверзии в наши дни широко известны. Экстраверты - это такие люди, которые направляют либидо (жизненную энергию) вовне, на внешние события и других людей. Люди подобного типа обычно подвержены воздействию окружения, легко приспосабливаются к обществу, в котором живут, и уверены в себе в широком диапазоне различных ситуаций. У интровертов либидо направлено на внутренний мир. Такие люди склонны к созерцательности, интроспекции. Они мало поддаются внешним влияниям, менее уверены во взаимоотношениях с другими людьми и внешним миром и менее социально приспосабливаемы, нежели экстраверты. В каждом человеке такие полярные типы, как правило, сосуществуют вместе, однако, какой-то один из них доминирует. Тем не менее, доминирующий тип реакции в определенной степени зависит от ситуации. Например, обычно интровертированный человек может оказаться достаточно социально гибким в ситуации, затрагивающей его интересы.

Психологические типы

Согласно юнговской теории, все личностные различия проявляют себя в четырех основных функциях: мышлении, чувствах, ощущении и интуиции, при помощи которых мы и можем, собственно, ориентироваться как во внешнем, объективном мире, так и в мире внутреннем, субъективном. Мышление представляет собой концептуальный процесс, ведущий к осознанию значения и пониманию. Чувства - это субъективный процесс взвешивания и оценивания. Ощущения образуют сознательное восприятие физических объектов. Интуиция же включает в себя восприятие на бессознательном уровне.

Юнг полагал, что мышление и чувства образуют рациональный уровень восприятия мира, поскольку включают в себя причинные суждения. Ощущение и интуиция же, напротив, представляют собой нерациональный уровень, поскольку не предполагают использования понятия причины. Внутри каждой пары таких функций только одна может доминировать в каждый отдельный момент времени. Подобная доминирующая функция в сочетании с той или иной психологической направленностью (интроверзия-экстраверзия) образует восемь психологических типов (например, экстравертный мыслительный тип, или интровертный интуитивный тип).

Психологические типы - типы личности, выделяемые на основе сочетания психологических подходов и функций.

Словесно-ассоциативный тест

Идея словесно-ассоциативиого теста пришла Юнгу в голову после того, как один из коллег рассказал ему об ассоциативных экспериментах Вильгельма Вундта. У Юнга этот тест выглядит следующим образом: аналитик зачитывает одно за другим ряд слов пациенту. Пациент должен в ответ на каждое слово сказать первое, что ему придет в голову. При этом измеряется время реакции, изменения частоты дыхания, электропроводность кожи и все другие параметры, которые могут свидетельствовать об эмоциональной реакции пациента. Если реакция на то или иное слово требует слишком много времени, приводит к изменению ритма дыхания или сопротивлению кожи, мы можем сделать вывод о том, что существуют определенные подсознательные эмоциональные проблемы, связанные с предложенным словом или с возможным ответом.

Юнг использовал словеспо-ассоциативный тест в качестве детектора лжи и даже успешно изобличил таким образом двух обвинявшихся в воровстве преступников. В течение многих лет ученые полагали, что именно Юнг первым стал применять технические средства для определения вины подозреваемых. Однако, вновь открытые данные показывают, что за несколько педель до Юнга с подобными же идеями выступил один из видных представителей гештальт-психологии - Макс Вертхеймер (Wertheimer, King, Pecker, Raney & Schaef. 1992).

Комментарии

Идеи Юнга оказали значительное воздействие на широкие сферы религии, истории, искусства и литературы. Многие историки, теологи и писатели находили в его работах источник вдохновения. Однако, в целом научная психология просто проигнорировала его аналитическую психологию. Многие его книги так и не были переведены на английский язык вплоть до 60-х годов XX века. Довольно сложный для понимания стиль существенно затруднял детальное восприятие его работ. (Kaufmann. 1992. P. 291-292).

Его пренебрежение традиционными научными методами казалось вызывающим многим психологам-экспериментаторам. Для них теории Юнга с их мистической и религиозной основой были еще менее приемлемыми, чем даже фрейдовская концепция. В целом, все те упреки, которые мы ранее высказывали в адрес эмпирической подтверждаемо-сти фрейдовской системы, можно отнести и к работам Юнга. Он так же более полагался на клинические наблюдения и интерпретации, нежели на контролируемый лабораторный эксперимент.

Юнговское различение восьми психологических типов личности породило ряд довольно интересных исследований. Особенный интерес представляет так называемый индикатор типов Майерс-Бриггс - тест, направленный на измерение характеристик психологических типов личности. Этот тест был предложен в 20-х годах Катариной Бриггс и Изабель Бриггс Майерс. Со временем он стал одним из самых популярных личностных тестов. Он часто используется и для прикладных целей, в частности, при тестировании личностных характеристик при приеме на работу (Sainders. 1991; Wink. 1993).

Выделение типов интровертов/экстравертов вдохновило английского психолога Ганса Айзенка на усовершенствование списка личностных характеристик Модсли, который и предназначен для измерения этих двух характеристик. Эмпирические исследования с использованием данного теста показали, что, по крайней мере, некоторые из юнговских концепций допускают экспериментальную проверку. Однако в целом, как и в случае с идеями Фрейда, большая часть юнговской теории (представление о комплексах, архетипах и коллективном бессознательном) оказалась неподвластна научному исследованию.

Словесно-ассоциативный тест в настоящее время является одной из стандартных проективных техник. Именно благодаря ему проявился такой известный метод, как тест чернильных пятен Роршаха. В понятии самоактуализации нельзя не видеть определенного предвосхищения позиции Абрахама Маслоу и всей линии гуманистической психологии. Гипотеза Юнга о том, что именно средний возраст является критическим для развития личности, была воспринята Маслоу и Эри-ком Эриксоном и усвоена всей современной психологией личности.

Тем не менее, несмотря на весь его громадный вклад, основная масса работ Юнга не получила большого признания в психологии. Значительную известность его идеи обрели лишь в 70-80-е годы нынешнего столетия, в основном благодаря их мистической окраске.

Социально-психологические теории и

Воззрения Зигмунда Фрейда испытали на себе значительное воздействие механистического и позитивистского подхода, доминировавших в науке конца XIX века. Однако к концу XIX века в научном сознании появились и иные взгляды на природу человека, не связанные непосредственно с физикой или биологией. Например, успехи антропологии, социологии и социальной психологии задавали существенно иной образ человека как продукта действия социальных сил и институтов. А потому человека нужно в большей степени изучать при помощи методов социальных, а не биологических наук.

По мере появления новых антропологических исследований различных культур становилось очевидным, что некоторые невротические симптомы и табу, которые Фрейд считал универсальными, в действительности присутствуют лишь в некоторых культурах. (Например, далеко не все культуры имеют запрет на инцест.) В дальнейшем социологи и психологи все более приходили к выводу о том, что поведение человека определяется не столько биологическими потребностями, сколько социальными условиями его жизни.

Интеллектуальный дух времени требовал новых подходов к пониманию природы человека, однако Фрейд. к неудовольствию многих своих сторонников, продолжал упорно придерживаться тезиса о биологической детерминированности личности. Новое поколение аналитиков, менее связанное традициями, постепенно стало отходить от ортодоксального психоанализа и двигаться в сторону сближения с социальными дисциплинами. Их представления о том, что личность есть прежде всего результат воздействия жизненных обстоятельств, а не биологических факторов, более соответствовала общему духовному настрою в американской культуре и науке. Подобные воззрения давали более оптимистическую картину сущности человека, чем фрейдовская система.

Мы рассмотрим взгляды еще двух психоанализа, создавших собственные концепции социально-психологического плана: Альфреда Адлера и Карен Хорни. В рамках этой позиции поведение человека определяется в большей степени не биологическими факторами, а межличностными отношениями, в которые человек включен, особенно в детские годы.

Альфред Адлер (1870-1937)

Адлера обычно называют первым провозвестником социально-психологической формы психоанализа, поскольку он отошел от фрейдовско-го круга еще в 1911 году. В созданной им концепции главную роль играют социальные факторы. К тому же он - единственный психолог, именем которого был назван струнный квартет.

Страницы жизни

Альфред Адлер родился в обеспеченной семье в одном из пригородов Вены. Его детские годы прошли под знаком постоянных болезней, зависти по отношению к старшему брату и полного неприятия со стороны матери. Сам себя он считал слабым, тщедушным и непривлекательным. Он ощущал большую близость с отцом, нежели с матерью, и потому, как и Юнг, впоследствии не принял фрейдовской концепции эдипова комплекса, поскольку сам его в детстве не испытал. Ребенком он тратил много сил на то, чтобы завоевать признание и популярность в среде сверстников. Став старше, он сумел добиться высокой самооценки и был оценен по достоинству окружающими, чего ему так не хватало в собственной семье.

Поначалу Адлер был настолько слабым учеником, что, по мнению учителя, мог рассчитывать в будущем только на место подмастерья сапожника. Однако, благодаря усердию и настойчивости он сумел стать одним из первых учеников в классе. Он смог преодолеть свои многочисленные академические и социальные недостатки и комплексы, так что сам вполне может считаться хрестоматийным примером своей же собственной теории, созданной им впоследствии. В развитии личности существенную роль играет компенсация личных слабостей и недостатков. Лежащее в основе его системы чувство неполноценности является прямым наследием детских лет, в чем и сам Адлер охотно признавался.

В возрасте четырех лет, едва оправившись от смертельно опасной пневмонии, Адлер решил, что станет врачом. Он получил медицинское образование и свою первую научную степень в Венском университете в 1895 году. После специализации в офтальмологии и прохождения практики по общей медицине он стал заниматься психиатрией. В 1902 году Адлер присоединился к еженедельным заседаниям психоаналитического дискуссионного кружка на правах одного из четырех членов-основателей. Хотя он и был близким сотрудником Фрейда, личные отношения между ними так и не сложились. Фрейд однажды даже отозвался об Адлере как о зануде.

В течение нескольких последующих лет Адлер развивал свой вариант психоанализа, существенно отличавшийся от фрейдовской системы по целому ряду пунктов. Он также позволял себе открыто критиковать Фрейда за переоценку роли сексуальных факторов. В 1910 году Фрейд предложил кандидатуру Адлера на пост президента Венского психоаналитического общества, видимо, для того, чтобы уладить имевшиеся между ними разногласия. Однако уже в 1911 году неизбежный разрыв состоялся. Расставание было довольно драматичным. Адлер назвал Фрейда мошенником, а психоанализ - (Roazen. 1975. P. 210). Фрейд тоже не остался в долгу и охарактеризовал Адлера как , (Gay. 1988. P. 223).

Во время первой мировой войны Адлер служил врачом в австрийской армии. Позже он организовал детскую клинику в рамках венской школьной системы. В 20-е годы его социально-психологическая система, которую он сам называл индивидуальной психологией, привлекла большое число последователей. В 1926 году Адлер совершил несколько визитов в Соединенные Штаты и через 8 лет получил приглашение занять должность профессора медицинской психологии в медицинском колледже Лонг-Айленда в Нью-Йорке. Умер он в Абердине (Шотландия) во время одного из напряженных лекционных турне.

Фрейд в ответ на выражение сожалений по поводу смерти Адлера писал: (цит. по: Scarf. 1971. P. 47).

Индивидуальная психология

По убеждению Адлера, поведение человека определяется в первую очередь не биологическими, а социальными факторами. Он ввел понятие социального интереса, определяя его как врожденный потенциал, нацеленный на кооперацию с другими людьми и на достижение личных и общественных целей. Подобный интерес развивается в детстве, по мере накопления опыта. В противоположность Фрейду, Адлер минимизировал роль сексуальных сил в формировании личности и сконцентрировался в большей степени не на бессознательном, а на сознательных факторах поведения. Если Фрейд полагал, что поведение определяется преимущественно прошлым, то Адлер подчеркивал значение наших целей на будущее. Борясь за достижение целей или ожидая наступления некоторых событий в будущем, мы тем самым оказываем влияние на свое нынешнее поведение. Например, человек, который живет в постоянном ожидании вечного проклятия после смерти, неминуемо будет вести себя иначе, чем тот, у которого таких ожиданий нет.

Если Фрейд подразделял личность на несколько частей (ид, эго и супер-эго), то Адлер, наоборот, всячески подчеркивал единство и согласованность личности. В основе его концепции - представление о единой движущей силе, лежащей в основе структуры личности и направляющей все ее ресурсы на достижение самой главной цели, придающей смысл всему существу личности. Такой целью, по его мнению, является стремление к превосходству или самоутверждению. Именно эта цель подчиняет себе все движение к более полному развитию и осуществлению, реализации нашего Я. Адлер был убежден, что данное стремление к превосходству является врожденным фактором, его следы легко можно обнаружить во всех аспектах проявления личности.

Чувство неполноценности

Адлер не принимал утверждения Фрейда о том, что только секс составляет первичный, базовый уровень мотивации. Вместо этого он высказал предположение, что подлинной движущей силой личности является генерализованное чувство неполноценности (как это было в его собственной жизни). Первоначально Адлер относил это чувство неполноценности к телесным недостаткам. Ребенок с наследственными органическими недостатками попытается их компенсировать за счет более интенсивного развития дефектной функции. Ребенок-заика при помощи речевой терапии может стать великим оратором, ребенок со слабыми конечностями после интенсивных физических упражнений становится хорошим атлетом или танцором.

Позднее Адлер расширил понятие неполноценности, включив в него все виды физических, душевных или социальных недостатков - реальных или мнимых. Он также полагал, что слабость и беспомощность ребенка, его зависимость от окружающей обстановки ведет к появлению чувства неполноценности, столь знакомого каждому человеку. Ребенок осознает свою неполноценность и необходимость преодолеть недостаток, но при этом им движет врожденное стремление к превосходству. В итоге такой процесс волей-неволей движет индивида по направлению ко все большему совершенству и реализации.

Чувство неполноценности может оказывать и положительное воздействие, как на уровне индивида, так и на уровне социума, поскольку именно с ним связано постоянное стремление к превосходству. Однако, если в детские годы в ответ на чувство неполноценности ребенок наталкивается на слишком мягкое, или же, напротив, излишне жесткое отношение, у него в результате может появиться некое аномальное компенсаторное поведение. Неспособность в достаточной мере компенсировать чувство неполноценности может привести к развитию комплекса неполноценности, что приводит человека к серьезным жизненным проблемам.

Стиль жизни

По Адлеру, борьба человека за превосходство носит всеобщий характер, но при этом возможны разные способы достижения поставленной цели. Мы по-разному осуществляем эту борьбу, что приводит в итоге к появлению уникальных, характерных только для данного человека методов или форм, которые Адлер назвал стилем жизни. Стиль жизни включает в себя те характерные поведенческие типы или приемы, при помощи которых мы компенсируем свою неполноценность, реальную или мнимую. В нашем примере с ребенком, у которого присутствуют телесные недостатки, такой стиль включал бы в себя занятия спортом, что в итоге должно привести к развитию физической силы и выносливости.

Стиль жизни обычно формируется уже к 4-5 годам и в дальнейшем с трудом поддается каким-либо изменениям. Он как бы задает рамки для восприятия и упорядочивания всего доступного жизненного опыта. И вновь мы видим, что Адлер, как и Фрейд, подчеркивает важность раннего периода жизни. Но, в отличие от Фрейда, он настаивает на том, что мы способны сознательно формировать свой стиль жизни - наше собственное Я.

Комплекс неполноценности - ситуация, возникающая тогда, когда человек по тем или иным причинам оказывается не в состоянии компенсировать собственное чувство неполноценности.

Творческая сила

Концепция творческой силы Я составляет, безусловно, вершину и кульминацию всей его теории. Адлер высказал предположение, что мы можем сами формировать свою личность в соответствии с собственным уникальным стилем жизни. Эта творческая сила составляет активный принцип человеческого существования. Ее можно уподобить традиционному понятию души. Мы строим свое поведение на основе определенных способностей и того жизненного опыта, которым обладаем благодаря нашей наследственности и влияния окружающей среды. Но именно от нас зависит, как именно воспринимать и истолковывать этот опыт, что, собственно, и создает основу нашего стиля жизни. А это значит, что мы способны сознательно влиять на формирование собственной личности и свою судьбу. Адлер считал, что, скорее, мы сами определяем свою судьбу, нежели оказываемся объектом воздействия прошлого опыта.

Порядок рождения

Исследуя опыт детских лет своих пациентов, Адлер заинтересовался связью порядка рождения и личности человека. Он обнаружил, что старшие, средние и младшие дети из-за различий в положении в семье обладают различным социальным опытом и, как следствие, имеют разные структуры личности. Старшие дети в семье некоторое время находятся в центре внимания - но только до тех пор, пока не появится следующий ребенок, который теперь притянет к себе все внимание родителей. А потому первенец может начать чувствовать себя неуверенно и враждебно, утратив прежнее чувство безопасности. Результатом этих перемен может также стать авторитарность и консервативность, жесткое желание поддерживать порядок любыми средствами. Адлер высказал предположение, что преступниками, невротиками и извращенцами часто становятся именно первенцы в семье. (Зигмунд Фрейд был первым ребенком в семье.)

По мнению Адлера, второй ребенок часто бывает амбициозным, непокорным и ревнивым: ведь перед ним всегда стоит задача не только не отстать, но и превзойти старшего брата или сестру. (Сам Адлер был в семье вторым ребенком и на протяжении всей жизни соперничал со своим старшим братом, которого, кстати, звали Зигмунд.) Адлер считал, что именно второй ребенок лучше приспособлен к жизни, чем старший или младший ребенок. Ведь младших детей, как правило, в семье балуют, а потому у них чаще других возникают проблемы.

Комментарии

Концепция Адлера была с пониманием встречена теми, кого не удовлетворял выстраивавшийся во фрейдовской теории образ человека как существа, у которого доминируют сексуальные мотивы, а все самое главное происходит только в детстве. Конечно же, нам куда приятнее считать, что мы в состоянии сознательно контролировать собственное поведение, вне зависимости от генетических ограничений и особенностей детского периода жизни. В целом, Адлер давал удовлетворительный и оптимистичный взгляд на природу человека.

Однако и на его долю хватало критиков. Многие психологи считали его построения поверхностными и основанными всего лишь на здравом смысле, хотя другие, напротив, видели в нем проницательного и талантливого теоретика. По мнению Фрейда, система Адлера слишком проста. Для того, чтобы освоить психоанализ, может потребоваться целых два года, поскольку он довольно сложен, адлеровские же идеи можно (цит. по: Sterba. 1982. P. 156). Адлер немедленно согласился с такой оценкой. Именно в этом все и дело: ему потребовалось целых сорок лет для того, чтобы сделать свою систему столь простой!

Те критические замечания, которые были направлены в адрес Фрейда и Юнга, могут быть высказаны и Адлеру. Его наблюдения над пациентами нельзя повторить или верифицировать, они также не являются результатом контролируемых и систематичных исследований. Он даже не пытался проверять достоверность сообщаемых ему пациентами сведений и так же, как Фрейд и Юнг, не пояснял, каким образом анализировал исходные данные и на каком основании приходил к тем или иным выводам.

Хотя концепция Адлера в целом с большим трудом поддается научному подтверждению, отдельные идеи по поводу роли порядка рождения подверглись серьезному рассмотрению. Например, было показано, что первенцы, как правило, обладают хорошими интеллектуальными способностями и сильной тягой к достижениям. Им также свойственно испытывать беспокойство и тревогу после того, как их отодвигает на второй план следующий ребенок. Дальнейшие исследования подтвердили, что по особенностям раннего детства можно сделать некоторые заключения относительно стиля жизни взрослого человека (Davidow & Bruhn. 1900).

Адлер оказал значительное влияние на постфрейдовский психоанализ. Можно сказать, что все работы эго-психологов, ориентировавшихся в большей степени на исследование сознательных, рациональных процессов, нежели бессознательного, следуют по пути, проложенному Адлером. Его влияние можно проследить в работах Карен Хорни (преимущественное внимание к социальным силам при формировании личности) и по акценту на единстве личности в теории Гордона Олпорта.

Представление о творческой способности Я задавать определенный стиль жизни человека оказала воздействие на позицию Абрахама Маслоу. Акцент, который Адлер делал на социальных факторах, можно проследить в работах необихевиориста Джулиана Роттера. В заключение отметим, что многие идеи Адлера значительно опередили свое время и по-настоящему могут быть оценены лишь на фоне современной психологии.

Карен Хорни (1885-1952)

Хорни, одна из ранних представительниц феминистского движения, изучала фрейдовский психоанализ в Берлине. Сама она определяет задачи своего творчества, скорее, как дальнейшее развитие идей Фрейда, чем как претензию на создание альтернативной позиции.

Страницы жизни

Карен Хорни родилась в Гамбурге. Ее отец, набожный, но угрюмый человек, капитан корабля, был намного старше матери Карен, женщины живой и свободной. Однажды мать дала понять дочери, что желала бы смерти мужа. Замуж она вышла исключительно из страха остаться старой девой (Sayers. 1991). Детство маленькой Карен было не слишком веселым. Мать явно предпочитала ей старшего брата, которому Карен жестоко завидовала за то, что он мальчик. Отец часто унижал ее, пренебрежительно отзываясь о ее уме и наружности, вызывая чувства неполноценности, бесполезности и враждебности. Недостаток родительского внимания и ласки в детстве породил то, что она впоследствии называла базальной тревожностью. Эту ситуацию можно рассматривать как еще один пример влияния личного жизненного опыта на теоретическую позицию.

В возрасте 14 лет Хорни испытала одну за другой ряд мучительных жизненных неудач, вызванных ее неистовым стремлением добиться любви и признания, которых так не хватало дома. Она основала газету, которую называла , а также часто прогуливалась по городским улицам вместе с проститутками. (Homey. 1980. P. 64).

Несмотря на противодействие отца, Хорни поступила в медицинскую школу при Берлинском университете и по окончании, в 1913 году получила докторскую степень по медицине. Она вышла замуж, родила трех дочерей, но все это время страдала от тяжелейших эмоциональных расстройств. Она чувствовала себя чудовищно несчастной и униженной, у нее часто случались желудочные колики. Хорни испытывала серьезные затруднения в сексуальных отношениях с мужем, а также еще в ряде других ситуаций. В 1927 году она развелась с мужем и в одиночку продолжила свою непрестанную борьбу за место в жизни и признание.

Самым длительным и ярким ее увлечением стал другой психоаналитик - Эрих Фромм (1900-1980). Когда их отношения прекратились, это стало для нее подлинным ударом. Она прошла курс традиционного психоанализа для того, чтобы справиться с депрессией и сексуальными проблемами. По мнению аналитика, ее столь сильная потребность в любви и опоре на сильного мужчину есть не что иное, как отражение детских эдиповых влечений к властному и сильному отцу (Sayers. 1991).

С 1914 по 1918 год Хорни прошла ортодоксальный курс психоаналитической подготовки в Берлинском институте психоанализа. Позже она становится внештатным сотрудником и открывает частную практику. Она публикует ряд статей в научных журналах о проблемах женской личности, в которых выражает некоторое разногласие с Фрейдом. В 1932 году Хорни приезжает в США в качестве содиректора Чикагского института психоанализа. Она продолжает частную практику и преподавание в Нью-Иоркском институте психоанализа. Однако, растущая неудовлетворенность фрейдовской теорией приводит ее в итоге к разрыву с прежним кругом. Хорни вскоре основала Американский институт психоанализа и оставалась его бессменным главой вплоть до самой своей смерти.

Разногласия с Фрейдом

Разногласия касались прежде всего представлений Фрейда о зависимости личности человека от неизменных биологических факторов. Хорни не принимала тезис об исключительной роли сексуальных факторов, подвергала сомнению эдипов комплекс, концепцию либидо, а также фрейдовские представления о структуре личности. В ответ на тезис Фрейда о том, что главным мотивом деятельности женщины является зависть к мужчине за то, что у него есть пенис, Хорни выдвигала противоположное утверждение: это мужчина завидует женщине потому, что у нее есть матка и она способна рожать. Хорни была убеждена, что именно эта зависть по отношению к матке лежит в основе бессознательного стремления мужчин принизить женщину, взрастить в ней чувство неполноценности. Отсутствие равных прав, возможностей и перспектив у женщины есть свидетельство попыток мужчин оправдать и закрепить свое господствующее положение. По Хорни, в основе всего этого в действительности лежит собственное чувство неполноценности мужчин.

У Хорни много расхождений с Фрейдом и в понимании природы человека. Она писала: (Homey.

1945. P. 19).

Хотя Хорни и отвергала многие моменты фрейдовской системы, она все же принимала основную идею бессознательного, а также представление об эмоциональной, внерациональной мотивации поведения.

Базальная тревожность

Центральное место в теории Хорни занимает понятие базальной тревожности, понимаемой как (Homey. 1945. P. 41). Это определение в значительной мере характеризует ее детские переживания. Основная тревога является результатом различных форм родительского поведения: подавления, недостатка заботы и любви, неустойчивого поведения. Все, что может нарушить взаимоотношения ребенка и родителей, способно вызывать основную тревогу. Таким образом, это состояние имеет не биологическое, а социальное происхождение.

Место фрейдовских инстинктов в качестве факторов мотивации у Хорни занимает стремление ребенка обрести безопасность в угрожающем ему мире. По ее мнению, базовая мотивация человека строится на потребности в безопасности и освобождении от страха.

Базальная тревожность - всеобъемлющее, глубокое чувство одиночества и беспомощности. По Хорни, это чувство лежит в основе неврозов.

Как и Фрейд, Хорни считала, что личность человека определяется в раннем детстве, но полагала, что человек сохраняет способность меняться и на протяжении всей жизни. Если Фрейд говорил о стадиях психосексуального развития, то Хорни сосредоточила внимание на том, как обращаются с ребенком его родители и воспитатели. Она не признавала универсального характера стадий развития (таких, как оральная или анальная), но полагала, что если нечто подобное и возникает, то все дело в родителях. В ребенке нет ничего универсального, все есть результат тех или иных культурных и социальных факторов или воздействий окружающей среды.

Невротические потребности

Основная тревога берет начало во взаимоотношениях ребенка и родителей. Когда под влиянием социальных или психологических причин у ребенка возникает базальная тревожность, в ответ он вырабатывает некие поведенческие стратегии, позволяющие ему справиться с этим растущим чувством беспомощности и беззащитности. Если какая-либо часть подобных поведенческих стратегий становится фиксированной частью личности ребенка, мы имеем дело с так называемыми невротическими потребностями (neurotic needs) - своего рода защитным механизмом против тревоги. Хорни насчитывает 10 подобных невротических потребностей, включая сюда потребность в любви и привязанности, стремление к успеху и самостоятельности.

В более поздних работах она объединяет невротические потребности в три большие группы:

1) услужливая личность - тот, кто испытывает потребность быть рядом с другими людьми, тянется к людям, в ком сильна потребность в одобрении и любви со стороны доминантного партнера;

2) отрешенная личность - тот, кто испытывает потребность в одиночестве, бежит от людей, в ком сильна потребность к независимости и совершенству, кто ведет замкнутый образ жизни;

3) агрессивная личность - тот, кто нуждается в противодействии людей, кто тянется к власти, престижу, кто нуждается в восхищении, успехе и подчинении других людей.

Тяга к другим людям предполагает признание собственной беспомощности и попытку завоевать одобрение со стороны окружающих. Это единственный способ, каким человек подобного типа может почувствовать себя в безопасности. Бегство от людей предполагает замкнутость, тягу к независимости и самостоятельности. Потребность испытывать противодействие со стороны других людей предполагает враждебность, бунтарский дух и агрессию.

Ни одна из этих стратегий не является в достаточной мере реалистичным способом справиться с тревогой. Более того, различные потребности часто не согласуются между собой, что приводит к конфликту внутри личности. Когда мы впервые выбираем для себя ту или иную стратегию поведения, она еще достаточно подвижна и гибка, чтобы допускать возможность и иных, альтернативных стратегий. Но когда она становится фиксированной частью личности, а мы сталкиваемся с ситуацией, в которой прежняя стратегия неэффективна, то изменить поведение в соответствии с новыми обстоятельствами оказывается, как правило, невозможно. Подобные жестко фиксированные стратегии только усиливают наши проблемы, поскольку охватывают всю личность целиком: взаимоотношения с другими людьми, самооценку и отношение к жизни в целом (Homey. 1945).

Идеализированная самооценка

Идеализированная самооценка дает искаженный образ Я. Это своего рода ложная маска, которая не дает невротику возможности понять и принять самого себя реального. Надевая такую маску, невротик отрицает наличие каких-либо внутренних конфликтов. Он имеет перед собой идеализированный образ Я, видит себя гением или еще кем-то в этом роде, что позволяет ему свысока относиться ко всем окружаюшим.

Однако Хорни не считает, что такого рода невротические конфликты имеют врожденную основу и тем самым неизбежны. По ее мнению, причины неврозов надо искать в неудачном развитии взаимоотношений в детском возрасте. Невроз можно предотвратить, если в детстве ребенок находит в семье достаточно любви, тепла и понимания, чувствует себя в безопасности.

Комментарии

После пессимизма фрейдовской теории оптимистичная точка зрения Хорни на возможность избежать неврозов была встречена психологами и психиатрами с пониманием. Кроме того, заслуживает внимания то, что Хорни описывала развитие личности в терминах социальных сил, уделяя врожденным факторам весьма незначительное внимание.

Как и Фрейд, Юнг и Адлер до нее, Хорни строила свои заключения на клинических наблюдениях, а потому все те замечания, которые мы высказывали с позиций строго научного метода, можно сделать и в этом случае. Хотя сам Фрейд и не высказывался непосредственно о работах Хорни, известно, что он мимоходом дал ей следующую характеристику: (цит. по: Blanton. 1971. P. 65).

Хотя у Хорни не было большого количества учеников, как не было и своего журнала, освещавшего достижения ее направления, она сумела оказать существенное влияние на развитие психологии. Клиника Карен Хорни и Институт психоанализа Карен Хорни (центр психоаналитической подготовки) до сих пор активно действуют в Нью-Йорке. С появлением феминистского движения в 60-е годы ее работы вновь обрели популярность. Можно сказать, что именно эти работы по проблемам феминистского движения и составляют ее наиболее значительный вклад в современную психологию.

Хорни была из первого, наиболее пламенного и яркого поколения феминисток. Многие из тех идей, что были высказаны ею более 60 лет тому назад, и по настоящее время являются предметом оживленных дискуссий. Она начала работать над проблемами женской психологии с 1922 года и была первой женщиной-психологом, представившей научный доклад на эту тему на международный психоаналитический конгресс. Конгресс проходил в Берлине, и председательствовал на нем сам Зигмунд Фрейд (O'Connell. 1990).

В 30-е годы Хорни работает над различением традиционной женской позиции, когда женщина ищет счастья в замужестве и материнстве, и позиции женщины современной, которая реализует себя прежде всего через карьеру. По ее собственному мнению, именно этот конфликт лежит в основе всей ее жизни. Хорни выбрала научную карьеру, что принесло ей в итоге большое удовлетворение, но потребность в любви остается насущной задачей на протяжении всей жизни. Эта дилемма в наше время столь же актуальна, как и в 30-е годы, как актуальна и та решительная борьба, которую Хорни вела за неотъемлемое право женщины самой выбирать свой путь в нашем ориентированном лишь на мужчину обществе.

Наследники

Фрейдовский психоанализ недолго оставался единственной теоретической концепцией в сфере психологии личности. Уже при жизни Фрейда существенные новации в этой области были внесены лояльными неофрейдистами и социальными психологами. С тех пор сфера психологии личности переживает бурный рост. В настоящее время учебники по психологии обычно говорят о 15-20 конкурирующих между собой теориях. Все эти теории существенно различаются между собой, но есть и нечто, что их сближает. Все они в той или иной мере обязаны своим появлением творчеству Зигмунда Фрейда.

Фрейд стал для психоаналитического движения тем же, чем до него для экспериментальной психологии был Вильгельм Вундт - источником постоянного вдохновения. Любая конструкция, будь то здание или теоретическая система, в значительной мере зависит от крепости своего основания. Основы, заложенные Фрейдом, как и до него Бундом, дают возможность строить на них действительно прочные сооружения.

В качестве примера постфрейдовской психологии личности мы рассмотрим работы трех психоаналитического движения: Олпорта, Мюррея и Эриксона.

Гордон Олпорт (1897-1967)

За годы своей длительной и весьма продуктивной карьеры в Гарвардском университете Гордон Олпорт, как никто другой, сделал многое для того, чтобы придать исследованиям по психологии личности академическую респектабельность. До появления в 1937 году его книги (Personality: psychological interpretation) проблемы теории личности вообще не считались предметом психологии. Сам Олпорт никогда не подвергался сеансам психоанализа и не занимался частной практикой в этой области, что и позволило ему перенести исследования личности из клинической сферы в университетские аудитории.

Страницы жизни

В детстве Олпорт испытывал определенные трудности в общении со сверстниками, но в семье царила атмосфера любви и понимания. В отличие от самого Фрейда и остальных его последователей первой волны, Олпорт, похоже, не имел в детстве никаких травматических переживаний, способных прямо или косвенно повлиять на формирование личности взрослого человека. Вероятно, исходной позицией для него послужили не личные проблемы и переживаний, а чисто академические интересы.

Некоторое время после окончания школы и до поступления в университет Олпорт посвятил путешествиям. В Вене он посетил Фрейда, что впоследствии оказало значительное воздействие на его понимание личности. Когда его провели в кабинет великого мыслителя, Олпорт явно растерялся и не знал, о чем говорить. Наконец, он буквально выпалил некую историю, свидетелем которой якобы был, про мальчика с явными признаками исключительной боязни любой грязи. Когда он закончил, Фрейд, помолчав минуту, спросил:

Фрейд полагал, что Олпорт рассказывает ему собственную историю и говорит о своих глубинных конфликтах (Allport. 1968). Этот вопрос Фрейда, по всей видимости, оказался в достаточной мере прозорливым. (Pervin. 1984. P. 267).

Олпорт был потрясен вопросом Фрейда. Спустя многие годы он писал: (Allport. 1967. P. 22). По его мнению, психоанализ явно преувеличивал роль бессознательных сил и мотивов в ущерб сознательным.

Олпорт свел до минимума учет влияния бессознательного на психическое здоровье взрослого человека. В поведении нормального человека главную роль играют рациональные мотивы, и лишь невротики живут в соответствии с импульсами бессознательного. Он также не был согласен с фрейдовской оценкой исключительной роли детских переживаний в развитии психических конфликтов у взрослого человека. Нормальный человек живет не только прошлым, но настоящим и будущим.

Еще одно отличие позиции Олпорта от ортодоксального психоанализа состоит в том, что он предпочитал изучать нормальных взрослых людей, а не невротиков. С его точки зрения, между невротиком и здоровым человеком нет континуума, у них вообще мало общего, а потому и нет основания для строгого сравнения. Личность человека всегда уникальна, а потому не существует никаких универсальных, приложимых к каждому законов развития.

Личность и мотивация

По Олпорту, ядро личности составляют мотивы деятельности. Для того, чтобы объяснить характер мотивации, он ввел понятие функциональной автономии, означающее, что мотивация взрослого человека функционально не связана с его детскими впечатлениями. Мотивы деятельности человека не зависят от исходных обстоятельств их возникновения. Это можно пояснить через аналогию соотношения дерева и семени: после того, как дерево выросло, оно уже больше функционально не зависит от обстоятельств своего появления на свет. Точно так же и человек, повзрослев, сам отвечает за свои дела и поступки и не зависит более от перипетий детских лет.

Например, в начале карьеры мы много работаем для того, чтобы заработать достаточно денег и упрочить свою позицию. Со временем, когда эти задачи уже решены, мы, возможно, будем по-прежнему отдаваться работе, но уже по другим причинам. Мотивы поведения взрослых людей нельзя, по Олпорту, выводить из их детских намерений и представлений. Эти цели определяются нынешней ситуацией и нынешними намерениями.

Функциональная автономия: по мысли Олпорта, мотивы поведения взрослых людей не зависят от их детских переживаний.

Для характеристики личности человека Олпорт использует латинский термин proprium (проприум), что означает . Личность - это то, что принадлежит, присуще каждому из нас. Она включает в себя все уникальные, присущие нам и только нам черты, что составляет важнейшую часть личности. Proprium проходит в своем развитии от детского возраста до взрослого состояния семь стадий. Эти стадии не имеют ничего общего с фрейдовскими стадиями психосексуального развития. Напротив, развитие идет на основе социальных факторов и преимущественно на основе изменения взаимоотношений с матерью, составляющих ядро proprium.

Впервые Олпорт приступил к исследованиям в области теории личности во время пребывания в США, когда работал над докторской диссертацией. Он различал общие черты личности, которые могут встречаться у большого числа людей, и индивидуальные, присущие только данному человеку. И те, и другие поддаются изучению на основе внешнего наблюдения, позволяющего выявить определенное постоянство и регулярности в поведении.

Олпорт говорит о трех типах черт личности:

1) кардинальные черты - им подчинены эмоции и чувства, управляющие повседневной деятельностью человека;

2) центральные черты - доминирующие типы поведения, например, агрессия или сентиментальность;

3) вторичные черты - проявляются не столь устойчиво и регулярно, как прочие черты характера.

Комментарии

Несмотря на всю свою влиятельность в психологии, теория Олпор-та не получила достаточного экспериментального подтверждения прежде всего из-за сложности перевода его концепции в форму, поддающуюся проверке в лабораторных условиях. Наиболее известные подобные исследования касаются экспрессивного поведения: мимики лица, голосовых интонаций, жестикуляции, манеры поведения, - всего, что может многое сообщить о некоторых гранях личности опытному наблюдателю.

Позиция Олпорта, подчеркивающая уникальность человеческой личности, а также важность понимания личностных целей и ожиданий, оказала значительное воздействие на взгляды Абрахама Маслоу, Карла Роджерса и других представителей гуманистической психологии. Работы Олпорта по теории личности сыграли существенную роль в возобновлении интереса исследователей к этой теме. Его идеи (Fuder. 1991. P. 32).

Олпорт обладал хорошим литературным стилем, основные понятия изложены ясным и четким языком, и их легко понять. Он разработал специальный тест, позволяющий измерять ценностные предпочтения и убеждения индивида. Тест доказал свою пригодность в научных исследованиях, а также при консультировании и отборе кандидатов на ту или иную должность. Олпорт был удостоен золотой медали Американского фонда психологии и награды от Американской психологической ассоциации, его также избирали президентом психологической ассоциации.

Генри Мюррей (1893-1988)

Если теория личности Олпорта строилась как практически полная антитеза фрейдовской психологии, то система Мюррея, названная им пер-сонологией, продолжала основные традиции классического психоанализа. Однако, как и Олпорт, Мюррей предпочитал строить свои заключения не на клинических наблюдениях, а на лабораторных данных. Он прошел курс психоанализа (по словам Мюррея, его психоаналитик с ним намучился), но, тем не менее, никогда не занимался частной практикой. Он предпочитал иметь дело со здоровыми людьми - студентами Гарвардского университета. По его убеждению, психоанализ является единственной психологической концепцией, позволяющей иметь дело с психикой человека во всей ее сложности, и ему суждено в скором времени стать стандартным предметом университетской программы (Triplet. 1992).

Страницы жизни

В детстве с Мюрреем произошло несколько знаменательных событий. Он был отвергнут собственной матерью, что, по его мнению, и послужило причиной повторявшихся на протяжении всей жизни приступов депрессии. Он обладал необыкновенной чувствительностью и отзывчивостью к страданиям других людей. В полном соответствии с адлеровским тезисом о чувстве неполноценности, он компенсировал свои физические недостатки (неряшливость и полную неспортивность) за счет других своих способностей.

После окончания медицинского колледжа при Колумбийском университете он поступил в интернатуру по хирургии и по окончании ее получил ученую степень по биологии в Кембридже - безусловно, не самый короткий путь для того, чтобы стать в итоге психологом. Он располагал достаточным досугом, чтобы удовлетворять свои обширные научные интересы, благо это позволяло приличное наследство и удачная женитьба на наследнице империи Дюпонов.

Мюррей лишь однажды посещал курс по психологии, но уже на второй лекции, по его собственным словам, стал искать глазами выход (лектором был профессор Хьюго Мюнстерберг). Его следующим курсом по психологии много лет спустя стал уже его собственный курс. Психологией он увлекся под влиянием личного кризиса: он влюбился в молодую замужнюю женщину, Кристиану Морган. Однако ему не хотелось расставаться и со своей прежней женой. По настоянию Кристиа-ны Морган, он отправился в Цюрих на консультацию к Карлу Юнгу.

В то время Юнг сам находился в сходной ситуации: у него был роман с женщиной много его моложе, но при этом он продолжал жить со своей семьей. Юнг посоветовал Мюррею не мучиться и последовать его примеру. Мюррей внял совету и прожил в таком положении около сорока лет. В итоге Юнгу не только удалось решить личную проблему Мюррея, но и увлечь его психологией. Юнг сумел наглядно показать ему, что психология - в особенности, изучение сферы бессознательного - способна давать ответ на вполне жизненные проблемы.

В 1927 году Мюррей присоединился к Гарвардской психологической клинике, специально созданной для исследования проблем личности. Вся его последующая карьера протекала в стенах Гарварда, за исключением периода 1941-1945 годов, когда он участвовал в специальной программе Управления стратегических исследований (предшественник ЦРУ). В рамках этой программы испытуемых наблюдали в различных реальных стрессовых ситуациях. Позже на ее основе был разработан ряд оценочных тестов для отбора претендентов, ныне широко используемый в деловых и правительственных сферах.

Персонология

Учитывая то, что Мюррей получил основательную подготовку по медицине и биохимии, не покажется удивительным, что он предпочел заниматься преимущественно физиологическими аспектами человеческой личности, В качестве центрального положения он выдвинул тезис о снятии напряжения. В его интерпретации этот процесс имел еще большее значение, чем даже у Фрейда. Также из фрейдовской традиции им были позаимствованы положения о роли бессознательного и о влиянии детских переживаний на поведение взрослого человека. В его системе присутствовали и понятия ид, эго и супер-эго, хотя и в несколько модифицированном по сравнению с ортодоксальным виде (Murray. 1938).

С его точки зрения, ид содержит в себе врожденные, импульсивные тенденции и является основным поставщиком энергии для деятельности личности, что почти полностью совпадает с позицией Фрейда. Однако наряду с примитивными устремлениями к наслаждению, у Мюррея ид включает в себя еще и социально позитивные тенденции, такие как эмпатия, идентификация и любовь. И хотя некоторые части ид для нормального хода развития должны подвергаться подавлению, другие, напротив, должны проявлять себя совершенно свободно. В подобном сочетании можно увидеть следы юнговского архетипа тени, в котором также содержатся как желательные, так и нежелательные моменты.

Как и в работах неофрейдистов эго-психологов, у Мюррея эго выполняет активную роль и определяет собой поведение человека. Мюр-рей был уверен, что эго выполняет не только служебные по отношению к ид функции. Задача эго состоит в том, чтобы подавлять одни, нежелательные импульсы, и способствовать выражению других, желательных импульсов в составе ид.

Мюррей принимал фрейдовское положение о том, что супер-эго представляет собой интериоризованные культурные и социальные ценности, и что при помощи супер-эго индивид рассматривает свое поведение как соответствующее или не соответствующее тем или иным ценностям. Несогласие у него вызывало лишь представление о путях формирования супер-эго. С точки зрения Мюррея, супер-эго формируется не только под воздействием одного из родителей, но также и под влиянием сверстников и товарищей, литературы и мифологии. Супер-эго не заканчивает свое развитие к пятилетнему возрасту, но продолжает меняться на протяжении всей жизни человека.

Проблема мотивации занимает центральное место в теории личности Мюррея. Впрочем, его классификация потребностей не внесла существенного вклада в психологию личности. С его точки зрения, появление потребностей ведет к химическим изменениям в мозге, под воздействием которых и протекает деятельность мышления и чувств. Любая потребность вызывает в теле человека определенное напряжение, снять которое можно, лишь удовлетворив потребность. Таким образом, потребности запускают соответствующие типы поведения, которые и должны принести искомое удовлетворение. Он насчитывал около двадцати различных видов потребностей, среди которых потребность в достижении желаемого, в принадлежности к определенной группе, проявлении агрессии, независимости и стремлении к власти.

Как и Фрейд, Мюррей считал, что личность проходит в своем развитии ряд ступеней. На каждой стадии ведущим является определенный способ достижения удовлетворения. Данные стадии запечатлеваются в личности в виде определенного комплекса - это и есть нормальный путь воздействия бессознательного на развитие личности. Все это очень напоминает стадии психосексуального развития, по Фрейду:

1) клаустральный комплекс - безопасное существование внутри материнского лона;

2) оральный комплекс - чувственные наслаждения, получаемые от сосания;

3) анальный комплекс - удовольствие, получаемое от дефекации;

4) уретральный комплекс - удовольствие, получаемое от мочеиспускания;

5) генитальный комплекс - генитальные удовольствия.

По мысли Мюррея, каждый человек проходит через подобные стадии развития личности, а потому нет ничего ненормального и в появлении у человека комплексов, если только они не переходят разумные границы.

Тематический апперцептивный тест

В основу тематического апперцептивного теста (ТАТ), разработанного совместно с Кристианой Морган, была положена мюрреевская классификация потребностей. В течение многих лет считалось, что основную роль в создании теста играл сам Мюррей, а Морган была лишь помощником. Однако в 1985 году Мюррей объявил, что именно ей принадлежит ведущая роль, а сама идея теста была навеяна ему одной из студенток во время занятий (Bronstein. 1988. P. 64).

Идея проективных тестов основывается на фрейдовском понимании проекции как одного из защитных механизмов психики, когда человек приписывает тревожащие его импульсы кому-то иному. В ТАТ испытуемому предлагают описать некоторую неопределенную картинку. При этом считается, что он непременно спроецирует беспокоящие его импульсы на описание ситуации. В настоящее время ТАТ широко используется как в академических исследованиях по психологии личности, так и для оценки личностных характеристик кандидатов при приеме на работу.

Комментарии

Теория Мюррея породила целую волну исследований по проблеме потребностей и методам количественной оценки личностных характеристик. Некоторые из его положений, - такие как потребность в принадлежности к группе, потребность в достижении желаемого, - получили достаточно надежное экспериментальное подтверждение. Что касается остальных утверждений, то уровень их подтвержденности значительно ниже.

Научные заслуги Мюррея получили признание коллег по профессии. Он был удостоен золотой медали Американского психологического фонда и награды Американской психологической ассоциации.

Эрик Эриксон (1902-1994)

Эриксон прошел ортодоксальную психоаналитическую подготовку под руководством Анны Фрейд. Ему принадлежит довольно популярный подход к изучению проблем личности, который впоследствии разделяли многие психоаналитические системы, несмотря на все их разногласия в прочих областях. Эриксон разработал собственное представление о стадиях развития личности, полагая, что личность человека меняется на протяжении всей его жизни. Он признавал также влияние культурных, исторических и социальных факторов на развитие личности.

Страницы жизни

Эрик Эриксон известен прежде всего как автор концепции кризиса идентичности. Это понятие основано в значительной мере на его личной биографии. (Ericson. 1975. P. 25-26). Первый такой кризис в его жизни был связан с его именем. В течение многих лет он полагал, что его фамилия Хомбургер, по фамилии отчима, которого он считал своим настоящим отцом. Он сменил эту фамилию на Эриксон в возрасте 39 лет, когда стал гражданином Соединенных Штатов'.

Второй кризис идентичности связан со школьными годами в Германии. Сам Эриксон считал себя немцем, но одноклассники-немцы его своим не признавали, называя евреем". В то же время одноклассники-евреи также не считали его своим из-за слишком светлой шевелюры и типично арийской внешности.

Третий кризис разразился после окончания школы, когда Эриксон буквально бежал из привычного круга общения и в течение нескольких лет путешествовал по Европе в поисках собственного Я. В возрасте 25 лет он начал преподавать в небольшой школе в Вене, специально созданной для детей пациентов и друзей Зигмунда Фрейда. Он прошел курс психоаналитической подготовки и объявил, что наконец нашел то, что искал: личную и профессиональную идентичность. И хотя формально он не имел высшего образования, он читал курс лекций в Гар-варде и в итоге смог стать одним из наиболее влиятельных психоаналитиков современности.

Психосоциальные стадии развития

Теория Эриксона рассматривает развитие личности на протяжении всей жизни человека, от рождения до самой смерти. При этом центральной темой подобного развития выступает поиск собственной идентичности.

Кризис идентичности - по Эриксону, неспособность достичь в детском возрасте идентичности эго (интеграции наших представлений о том, что есть мы и кем хотим быть).

^Интересно, что фамилия настоящего отца так и осталась неизвестной. Новая фамилия образована от его имени. - Прим. перев.

^Его отчим, Хомбургер, был евреем. - Прим. перев.

Психосоциальные стадии - восемь стадий развития личности, через которые проходит в своем развитии человек. Каждая такая стадия включает в себя некоторый кризис, с которым человек должен справиться адаптивным или неадаптивным образом.

По Эриксону, человек на протяжении своей жизни проходит восемь психосоциальных стадий развития, каждая из которых включает в себя конфликт или кризис, требующий разрешения. Подобные кризисы неизбежно возникают на каждой стадии психосоциального развития, поскольку социальные и физические условия среды создают ситуации нового вызова. Человек может выбирать между двумя основными путями разрешения кризиса: адаптивным или неадаптивным. И только когда кризис миновал, получил соответствующее разрешение и личность изменилась, человек готов к преодолению нового кризиса.

Первые четыре стадии повторяют фрейдовское членение. Это оральная, анальная, фаллическая стадии и латентный период, в котором Эрик-сон, однако, подчеркивает больше не биологические и сексуальные факторы, а социальные. Последние четыре стадии, которые выделяет сам Эриксон, охватывают период от детства до старости (возраст, который Фрейд практически игнорировал).

Каждая из таких психосоциальных стадий и соответствующих им кризисов может иметь позитивный результат при условии, что удается ее разрешить адаптивным образом. Если же кризис разрешается неадаптивным образом, ситуацию еще можно поправить, если адаптивное решение удается достичь на следующей стадии развития. Поэтому оптимистическая перспектива сохраняется на всех стадиях развития.

Эриксон полагал также, что на протяжении всех стадий развития сохраняется возможность сознательного контроля и коррекции, что прямо противоречит убеждению Фрейда об определяющей роли в развитии личности исключительно детского периода жизни. Эриксон признавал, что детские впечатления могут быть чрезвычайно важны и даже иметь решающее значение в тех или иных случаях. Его возражения строились на том, что на последующих стадиях человек способен преодолеть или скорректировать негативные последствия детских конфликтов. Всегда сохраняется возможность достижения главной цели человеческой личности - установления позитивной идентичности эго.

Кризис идентичности

Вопрос об идентичности эго должен быть решен в юности (примерно 12-18 лет). Именно в этот период должна происходить консолидация личности, когда человек формирует и оптимизирует образ собственного Я. Именно эти процессы позволяют сохранять преемственность с прошлым опытом и определять цели на будущее. По Эриксону, принятие определенного образа Я - процесс сложный и полный тревоги. Юноша или девушка должны экспериментировать с различными социальными ролями и образами Я для того, чтобы найти свой собственный образ, в наибольшей степени отвечающий их внутренним устремлениям.

Те, кто смог обрести достаточно сильное чувство идентичности, тем самым оказывается наиболее подготовлен к столкновению со взрослыми проблемами. Те же, кто по тем или иным причинам потерпел неудачу в обретении чувства идентичности, по мнению Эриксона, неминуемо должны столкнуться с кризисом идентичности. Они могут либо выпасть из нормального хода жизненного процесса (образование, работа, женитьба), как это произошло с самим Эриксоном, либо попытаться найти негативную идентичность на путях социально осуждаемого поведения: наркотики и преступления.

Различия в психологии мужчины и женщины

Одним из спорных аспектов концепции Эриксона является утверждение о том, что психология мужчины и женщины различается на основе биологических признаков: наличия или отсутствия пениса. Он строил свои заключения не только на основе фрейдовского различия психологии мужчины и женщины, но и на основании собственных работ. Он провел интересное исследование на мальчиках и девочках 10 - 12 лет, которые в ходе игр складывали различные фигуры из кубиков и блоков детского деревянного конструктора (Erikson. 1968).

Те фигуры, которые складывали девочки, были невысокими, статичными, в них каким-либо образом проникали животные и мужские фигурки. Конструкции, которые создавали мальчики, были сравнительно высокими, они были устремлены вверх и воплощали в себе действие. Эриксон интерпретировал эти результаты следующим образом: что мальчики и девочки таким образом в символической форме обозначают свои гениталии. Правда, при этом он допускал, что половые различия в психологии могут быть и результатом соответствующего воспитания, усвоения свойственной полу социальной роли, когда мальчиков приучают быть более энергичными и агрессивными, чем девочки.

Комментарии

Концепция идентичности эго Эриксона стала предметом довольно многочисленных экспериментальных исследований. В целом эти исследования подтвердили, что те подростки, которые сумели обрести достаточно сильное и позитивное чувство идентичности, лучше и более адаптивным образом справляются с кризисами ранних стадий развития. Те же подростки, которые обладают более слабой идентичностью эго, в целом справляются со своими кризисами менее адаптивным образом. Эти исследования подтверждают основные положения концепции Эриксона. В то же время есть данные, говорящие о том, что кризис идентичности может иметь место и в более позднем возрасте, нежели это предполагал Эриксон. По мнению одного из исследователей, кризис идентичности происходит в поздней юности, а более 30 процентов испытуемых продолжают поиски идентичности вплоть до 24 лет (Archer. 1982). Другие данные свидетельствуют о том, что те подростки, которые после окончания школы начинают самостоятельную трудовую жизнь, раньше, чем их сверстники-студенты, обретают идентичность эго. Учеба в колледже может на некоторое время замедлить процесс формирования идентичности эго.

Наибольшее число научных разработок касается детского возраста, меньше работ посвящено исследованию зрелого и пожилого возраста. По мнению критиков, это происходит потому, что самому Эриксону на эту тему просто нечего было сказать. Эриксон ответил критикам в 1986 году, когда ему было уже 86 лет, книгой (Life involvement in Old Age) (Erikson.Erikson & Kivnick. 1986), которая демонстрирует его собственную жизненную энергию в разработке теоретических и практических аспектов своей теории.

Работы Эриксона оказали существенное влияние на развитие психоанализа, образование, социальную работу, консультирование по профессиональным вопросам и по проблемам семьи и брака. Нынешний интенсивный рост исследований по проблемам развития личности в среднем и пожилом возрасте в значительной мере основан на его работах. Книги Эриксона до сих пор остаются популярными, а его лицо появлялось на обложках таких журналов, как и , что не так уж часто бывает с психологами.

Современное состояние психоаналитических традиций

Мы рассмотрели различные варианты и течения внутри психоанализа как при жизни Фрейда, так и в последующие годы. Некоторые современные варианты психоанализа уже настолько далеко ушли от его изначального, фрейдовского варианта, что сохраняют свое название лишь для того, чтобы отличить себя от бихевиористской и экспериментальной линий в психологии.

Психоанализ в настоящее время значительно более раздроблен в теоретическом отношении, чем бихевиоризм. Сколь бы ни были велики различия между ортодоксальным бихевиоризмом и необихевиористами, а также нео-необихевиорисгами. все они в целом разделяют представление Джона Б. Уотсона о том, что именно поведение человека должно быть в центре внимания любого психологического исследования. Напротив, далеко не все, а точнее, вообще меньшинство последователей Фрейда продолжают заниматься изучением бессознательного и биологических факторов как центральной задачей своих исследований, или же разделяют убеждение основателя психоанализа о ведущей роли секса и агрессии как мотивов поведения.

Подобное многообразие вариантов и направлений психоанализа можно рассматривать и как показатель его жизненности и силы, и как свидетельство слабости и угасания. В настоящее время еще рано выносить окончательное суждение. Однако нельзя не видеть, что многообразие школ психоанализа говорит прежде всего о том, что сто лет тому назад Зигмунду Фрейду удалось затронуть некие чрезвычайно важные аспекты психики человека.

Рекомендуемая литература

Ellenberger, Н. F. (1970) The discovery of the unconscious: The history and evolution of dynamic psychiatry. New York: Basic Books. В книге рассматривается развитие представлений о бессознательном, начиная от Фрейда и закапчивая современными вариантами психоанализа. См. особо главу 8 об Адлере и главу 9 о Юнге.

Maddi, S. R. & Costa, P. Т. (1972) Humanism in personology: Allport, Mastow and Murray. New York: Aldine-Atherton. В работе анализируются сходства и различия в позициях этих психологов, а также обстоятельства становления и развития их воззрений.

Quinn, S. (1987) A mind of her own: The life of Karen Homey. New York: Summit Books. В книге рассматривается жизнь и работы Карен Хорни, а также ее разногласия с ортодоксальным фрейдов-ским психоанализом.

Sayers, J. (1991) Mothers of psychoanalysis: Helene Deutsch, K.aren Homey, Anna Freud, Melanie K.lein. New York: Norton. В работе рассматривается эволюция психоанализа от патриархальной к матриархальной позиции в период после смерти Фрейда.

Young-Bruehl, Е. (1988) Anna Freud: A biography. New York: Summit Books. В книге описывается жизнь и творчество дочери и наперсницы Зигмунда Фрейда, продолжившей дело отца и создавшей детский психоанализ.

Глава 15

Гуманистическая и когнитивная психология

Психологические школы в исторической перспективе

Мы уже видели в предыдущих главах, как вновь возникающие школы появлялись, переживали период расцвета и затем вливались в основное русло современной психологической мысли. Каждая из таких школ первоначально черпала энергию роста в отторжении от более ранних концепций. Когда противник повержен и сражаться больше не с кем, новая школа начинает приобретать все черты устоявшейся структуры - по крайней мере, до нового кризиса.

У каждой школы - свой путь к успеху, каждая из них внесла существенный вклад в развитие психологии. Это верно даже по отношению к структурализму, хоть он и не оставил непосредственного следа в современном психологическом знании. В настоящее время, как и в течение нескольких десятилетий до того, среди психологов нет прямых последователей Титченера. Однако и этот вклад нельзя недооценивать: ведь именно благодаря структурализму стала возможной вся линия Вильгельма Вундта, обосновавшего возможность психологии как самостоятельной отрасли знания, отличной от философии. То обстоятельство, что структурализм доминировал в мировой психологической мысли в течение лишь недолгого времени, вовсе не умаляет его заслуг как первой самостоятельной психологической школы в современной науке.

То же самое можно сказать и о вкладе функционализма, также не сумевшего стать отдельной школой в психологии. Хотя функционализм является всего лишь определенным направлением мысли, все же именно благодаря ему стало возможным существование всей современной американской психологической мысли. Именно благодаря функциональному, утилитарному подходу американская психология в наши дни есть не только профессия, но и наука, способная использовать свои достижения практически во всех сферах жизни. (Wagner & Owens. 1922. P. 10).

Что можно сказать о гештальт-психологии? Она также, хотя и в более скромном масштабе, выполнила свою миссию. Развиваясь как антитеза элементаризму, она способствовала утверждению целостного подхода к психике, а ее глубокий интерес к проблемам сознания сказался на работах психологов в области клинической психологии, психологии обучения, восприятия, мышления и социальной психологии. Хотя гештальт-психология и не произвела того переворота в науке, на какой рассчитывали ее основатели, она все же оказала существенное влияние на развитие психологии и в целом может расцениваться как успех.

Однако, сколь бы велики ни были заслуги структурализма, функционализма и гештальт-психологии, им, безусловно, по степени влияния на мировую психологию далеко до бихевиоризма и психоанализа. Эти направления оказали фундаментальное воздействие на современный облик психологической мысли и безоговорочно доказали свое право называться самостоятельными и самобытными школами в психологии.

Мы уже обсуждали судьбы каждого из этих течений после смерти их основателей, Джона Б. Уотсона и Зигмунда Фрейда. Каждая школа раскололась на множество соперничающих между собой направлений и фракций, имеющих собственные представления об истине и перспективах дальнейшего движения.

Однако, несмотря на всю внутреннюю разобщенность, эти школы достаточно четко противостоят друг другу. Бихевиористы скиннеровс-кого толка, например, несомненно, имеют больше общего с социо-бихевиористами, последователями Бандуры и Роттера, чем с приверженцами психоанализа Юнга или Эриксона.

Жизненная сила и творческий потенциал и той и другой школы виден в их дальнейшей способности к росту и появлению новых концепций. Совершенно очевидно, что развитие бихевиоризма не заканчивается на Б. Ф. Скиннере, как и психоанализ не завершается Альфредом Адлером.

Рассмотрим еще два направления в американской психологии второй половины XX столетия: гуманистическую и когнитивную психологию. Оба эти направления существенным образом изменили характер современной психологии, вновь поставив в центр внимания проблему сознания.

Гуманистическая психология: третья сила

Гуманистическая психология - психологическая концепция, основное внимание уделяющая изучению сознательного опыта человека, а также целостного характера природы и поведения человека.

В 60-е годы XX века в американской психологии возникло новое направление, получившее название гуманистической психологии, или . Это направление, в отличие от неофрейдизма или нео-бихевиоризма, не было попыткой ревизии или адаптации к новым условиям какой-либо из уже существующих школ. Напротив, как это и отражено в названии раздела - , гуманистическая психология намеревалась выйти за пределы дилеммы бихевиоризм-психоанализ, открыть новый взгляд на природу психики человека.

Основные принципы гуманистической психологии заключаются в следующем:

1) подчеркивание роли сознательного опыта;

2) убеждение в целостном характере природы человека;

3) акцент на свободе воли, спонтанности и творческой силе индивида;

4) изучение всех факторов и обстоятельств жизни человека.

Истоки гуманистической психологии

Как и любое другое теоретическое направление, гуманистическая психология имела определенные предпосылки в более ранних психологических концепциях. Среди таких истоков можно назвать некоторые идеи Франца Брентано, постоянного оппонента Вундта и предтечу гештальт-психологии. Брентано подвергал критике механистичность и ре-дукционизм научного подхода в психологии и настаивал на необходимости преимущественного обращения к сознанию как к молярной, а не молекулярной характеристике.

Освальд Кюльпе в своих работах наглядно показал, что далеко не все содержание сознания может быть сведено к своим элементарным формам и объяснено в терминах . Точно так же и Вильям Джемс настаивал на необходимости обращения к сфере сознания и учета целостного характера психики человека.

Гештальт-психологи также подчеркивали необходимость целостного подхода к изучению сознания. Вопреки почти всеобщему господству бихевиоризма в психологии того времени, им удалось утвердить важность изучения сознания как законной и плодотворной для психологии сферы.

Корни гуманистической психологии можно проследить и в психоанализе. Адлер, Хорни, Эриксон и Олпорт в противовес позиции Фрейда настаивали на том, что человек - существо прежде всего сознательное и наделенное свободой воли. Эти ортодоксального психоанализа видели сущность человека в его свободе, спонтанности и способности самому быть причиной своего поведения. Человека характеризуют не только события прошлых лет, но и его цели и надежды на будущее. Эти теоретики отмечали в личности человека прежде всего творческую способность человека самому формировать свое Я.

В целом можно сказать, что все эти направления воплощают своеобразный новый дух времени. Появление гуманистической психологии отражает растущую неудовлетворенность, особенно обострившуюся с начала 60-х годов, механистическим и материалистическим характером всей западной культуры в целом. Эта так называемая контр-культура 60-х создавалась недоучившимися студентами, больше известными как хиппи. Многие из них употребляли галлюциногенные наркотики, которые, как ожидалось, должны были увести их в высшие сферы сознания. Как определенная культурная группа, они разделяли некоторые общие ценности, вполне совместимые с основными положениями гуманистической психологии. Такими базовыми ценностями были ориентация на реализацию личности, вера в возможность совершенствования человека, подчеркивание ориентации на настоящий момент в жизни, гедонизм (стремление к чувственным удовольствиям как главному содержанию жизни) и тенденция к максимальному самораскрытию человека (свободное выражение внутреннего мира и переживаний) (Smith. 1990).

Природа гуманистической психологии

С точки зрения гуманистической психологии, бихевиоризм представляет собой узкий, искусственно созданный и предельно обедненный взгляд на природу человека. Акцент бихевиоризма на внешнем поведении, по их мнению, лишает образ человека подлинного смысла и глубины, дегумани-зирует его. ставя на одну доску с животным или машиной. Гуманистическая психология отвергала представление о человеке как о существе, чье поведение строится лишь на основе детерминизма и полностью определяется стимулами внешней среды. Мы - нс лабораторные крысы и не роботы, человека нельзя полностью объективировать, просчитать и свести к совокупности элементарных актов типа .

Бихевиоризм не был единственным противником гуманистической психологии. Она также подвергала критике элементы жесткого детерминизма во фрейдовском психоанализе: преувеличение роли бессознательного и, соответственно, недостаточное внимание к сознательной сфере, а также преимущественный интерес к невротикам и психотикам, а не к людям с нормальной психикой.

Если прежде психологов больше всего интересовала проблема душевных расстройств, то гуманистическая психология направлена преимущественно на задачу исследования душевного здоровья, позитивных душевных качеств. Сосредоточив внимание лишь на темной стороне человеческой психики и оставив в стороне такие чувства, как радость, удовлетворение и тому подобные, психология игнорировала как раз те аспекты психики, которые во многом и составляют человеческое существо. Именно поэтому в ответ на явную ограниченность как бихевиоризма, так и психоанализа, гуманистическая психология с самого начала создавала себя как новый взгляд на природу человека, третью силу в психологии. Она как раз и призвана заняться изучением тех аспектов психики, которые прежде не замечали или игнорировали. Примером такого рода подхода являются работы Абрахама Маслоу и Карла Роджерса.

Абрахам Маслоу (1908-1970)

Маслоу можно в значительной мере назвать духовным отцом гуманистической психологии. Именно он вдохнул жизнь в исходные идеи и смог придать новому движению некоторые черты академической респектабельности. Прежде всего его интересовала проблема наивысших достижений человека, а потому он начал с изучения сравнительно небольшой выборки людей неординарных, способных на поистине выдающиеся результаты в различных областях деятельности. Что же отличает гениев и героев от остальных смертных?

Страницы жизни

Маслоу родился в Бруклине, Нью-Йорк. Детство его не было счастливым. Отец, бабник и пьяница, мог надолго исчезать из семьи. Мать тоже трудно назвать ангелом. Она была человеком жестким и полным предрассудков. Она сурово наказывала сына за малейшее неповиновение и явно предпочитала ему двоих младших детей. Мас-лоу запомнилась яркая картина детства: мать разбивает головы о стену двум кошкам, которых Маслоу притащил с улицы. Он ничего не забыл и не простил. Когда мать умерла, Маслоу отказался прийти на похороны. Эти переживания сказались на всей жизни Маслоу. Он писал: (цит. по: Hoffman. 1988. P. 9).

В детстве Маслоу испытывал чувство неполноценности из-за своего щуплого тела и огромного носа. Сам он описывал свою юность как постоянную борьбу с гигантским комплексом неполноценности, который он пытался компенсировать хорошей атлетической подготовкой. Если впоследствии Маслоу заинтересовался концепцией комплекса неполноценности Альфреда Адлера, то можно сказать, что в юности он сам был таким воплощенным комплексом неполноценности, по Адлеру. Маслоу не удалось добиться самоутверждения и реализации в спорте, и он с тем же рвением занялся наукой.

Он поступил в Корнеллский университет и именно там впервые столкнулся с психологией. Его впечатления от первого университетского курса по психологии были самыми ужасными. По его отзывам, это было нечто (Hoffman. 1988. P. 26). Профессором психологии, вызвавшим у Маслоу столь яркие эмоции, был Э. Б. Титченер. Вскоре Маслоу перевелся в университет штата Висконсин, где в 1934 году получил научную степень доктора философии.

Поначалу Маслоу был ярым бихевиористом, убежденным в том, что именно с помощью механистического, естественнонаучного подхода можно в итоге разрешить все мировые проблемы. Однако впоследствии под влиянием собственного жизненного опыта (рождение первого ребенка, начало второй мировой войны) и знакомства с гуманистическими идеями в философии, гештальт-психологией и психоанализом он убедился в ограниченности бихевиористского подхода.

Большое влияние на Маслоу оказало также знакомство с некоторыми европейскими психологами, бежавшими от преследований нацистов в США: Адлером, Хорни, Коффкои, Вертхеймером. Именно под влиянием благоговейного восторга по отношению к Максу Вертхеймеру и американскому антропологу Рут Бенедикт он занялся исследованием психически здоровых людей, которым удалось в той или иной степени достичь в жизни самоактуализации. Именно Вертхеймер и Бенедикт послужили для Маслоу моделями наиболее полного воплощения лучших качеств человеческой природы.

Однако первые попытки Маслоу гуманизировать психологию, предпринятые во время его преподавательской работы в Бруклинском колледже, имели негативные последствия прежде всего для него самого. Бихевиористское психологическое сообщество подвергло его подлинному остракизму. И хотя его исследования пользовались успехом у студентов, коллеги по факультету сторонились его как отступника. Коллеги-психологи считали, что он слишком далеко зашел в отрицании основ главенствующей психологической школы, а ведущие научные журналы отказывались публиковать его статьи и сообщения (DeCarvallo. 1990).

Продолжить свои начинания и опубликовать ряд работ ему удалось лишь в университете Брэндис, г. Вальтхэм, штат Массачусетс, где он работал с 1951 по 1969 год. Расцвет его популярности пришелся на 60-е годы, а в 1967-м он был избран президентом Американской психологической ассоциации.

Самоактуализация

Самоактуализация - наиболее полное раскрытие способностей и реализация потенциала человека.

С точки зрения Маслоу, каждый человек обладает врожденным стремлением к самоактуализации (Maslow. 1970). Причем подобное активное стремление к раскрытию своих способностей и задатков, развитию личности и скрытого в человеке потенциала является, по Маслоу, наивысшей человеческой потребностью. Правда, для того, чтобы эта потребность проявилась, человек должен удовлетворить всю иерархию нижележащих потребностей. Прежде, чем начинает потребность каждого вышележащего уровня, потребности нижележащих уровней уже должны быть удовлетворены. Вся же иерархия потребностей выглядит следующим образом:

1) физиологические потребности - потребность в еде, питье, дыхании, сне и сексе;

2) потребность в безопасности - чувства стабильности, порядка, защищенности, отсутствие страха и тревоги;

3) потребность в любви и чувстве общности, принадлежности к определенной группе;

4) потребность в уважении со стороны окружающих и в самоуважении;

5) потребность в самоактуализации.

Большая часть работ Маслоу посвящена исследованию людей, достигших в жизни самоактуализации, тех, кто может считаться здоровыми в психологическом отношении. Как он обнаружил, таким людям присущи следующие характеристики:

объективное восприятие реальности;

полное приятие своей собственной натуры;

увлеченность и преданность какому-либо делу;

простота и естественность поведения;

потребность в самостоятельности, независимости и возможности где-нибудь уединиться, побыть одному;

интенсивный мистический и религиозный опыт, наличие высших переживаний;^

доброжелательное и сочувственное отношение к людям;

нонконформизм (сопротивление внешним давлениям);

демократический тип личности;

творческий подход к жизни;

высокий уровень социального интереса (эта идея была позаимствована у Адлера).

Обычно это люди среднего возраста и старше; как правило, они не подвержены неврозам. По мнению Маслоу, такого рода люди составляют не более одного процента населения.

Комментарии

Методы сбора данных и результаты исследований Маслоу подвергали критике в основном за то, что выборки слишком малы для столь широких обобщений. Кроме того, выбор испытуемых был явно субъективен и основывался лишь на собственных взглядах Маслоу, критерии отбора сформулированы слишком нечетко. Маслоу, хотя и соглашался с тем, что его работы не удовлетворяют строгим критериям научного исследования, все же настаивал на том, что никакими другими средствами феномен самоактуализации исследовать невозможно. Он рассматривал свои работы как сугубо предварительные и не терял надежды, что когда-нибудь они получат должное подтверждение.

Теория самоактуализации поддается лабораторным исследованиям довольно слабо, а в большинстве случаев - вовсе не подтверждается.

^Высшие переживания - особо радостные и интенсивные переживания в жизни каждого индивида. Маслоу связывает высшие переживания с сильным чувством любви, с наслаждением от соприкосновения с произведением искусства или с исключительной красоты природой. - Прим. перев.

Тем не менее, ее часто используют в сфере бизнеса и производственной деятельности, то есть в тех областях, где большинство участников убеждены: потребность в самоактуализации - хороший мотив для того, чтобы научиться получать удовлетворение от работы. Теорию Маслоу применяют также в сферах образования, медицины и психотерапии.

Карл Роджерс (1902-1987)

Карл Роджерс известен прежде всего благодаря своему популярному в психотерапии методу под названием личностно-ориентирован-ная терапия. Концепция Роджерса так же, как и теория Маслоу, основывается на доминировании одного главного мотивирующего фактора. Правда, в отличие от Маслоу, строившего свои заключения на исследовании эмоционально уравновешенных, здоровых людей, Рождерс основывался преимущественно на опыте работы в психологическом консультационном кабинете в университетском городке.

Личностно-ориентированная терапия - подход в психотерапии, развивавшийся Карлом Роджерсом. Отличается прежде всего тем, что ответственность за происходящие перемены возлагается не на терапевта, а на самого клиента.

Само название метода достаточно четко отражает его взгляд на природу и задачи гуманистической психологии. Возлагая основную ответственность за происходящие во время лечения перемены не на терапевта, а на клиента (как это было и в ортодоксальном психоанализе), Роджерс тем самым выражает взгляд, что человек, благодаря своему разуму, в состоянии самостоятельно менять характер своего поведения, заменяя нежелательные действия и поступки на более желательные. По его мнению, мы вовсе не обречены вечно находиться под властью бессознательного или собственных детских переживаний. Личность человека определяется настоящим, она формируется под влиянием наших сознательных оценок происходящего.

Страницы жизни

Карл Роджерс родился в городке Оук Парк, штат Иллинойс, в пригороде Чикаго. Его родители придерживались строгих религиозных взглядов, что, как отмечал сам Роджерс, постоянно довлело над ним тяжким грузом в детстве и юности. Он вынужден был жить по правилам, предписанным родителями, подавляя любое, самое малое проявление эмоций. Он сообщал, что именно эти постоянные ограничения породили в нем чувство протеста, хотя ждать, пока оно во что-то выльется, пришлось довольно долго.

Юный Карл рос замкнутым ребенком, большое место в его жизни занимало чтение. Постоянное одиночество приучило его полагаться в большей степени на себя самого, однако еще долгое время ему не удавалось изжить в себе зависимость от верований своих родителей. Когда Роджерсу исполнилось 12 лет, семья переехала на ферму, и у мальчика проявилась сильная тяга к природе. Он много читал о разного рода сельскохозяйственных экспериментах и хорошо представлял себе, что такое научный подход к действительности.

Хотя его интеллектуальные интересы определились, эмоциональная жизнь была в полном беспорядке. (Rogers. 1980. Р, 30).

И лишь в возрасте 22 лет, когда он вступил в Христианскую студенческую ассоциацию в Китае, ему удалось полностью избавиться от зависимости от фундаменталистских взглядов своих родителей и усвоить более либеральную жизненную философию (Rogers. 1967). Он пришел к убеждению, что человек в большей степени должен полагаться на собственное понимание ситуации, а не на мнение окружающих. Он также понял, что каждый человек должен сознательно и активно работать над собственным совершенствованием. Эти идеи и легли в основу его теории личности.

Роджерс получил научную степень в области клинической и педагогической психологии в 1931 году в педагогическом колледже при Колумбийском университете. В течение следующих девяти лет он работал в , общаясь с малолетними правонарушителями и детьми из неблагополучных семей. В 1940 году он начал академическую карьеру. Рождерс преподавал в университетах штатов Огайо. Висконсин и Чикагском университете. Именно в эти годы и родилась его теория и метод психотерапии.

Самоактуализация

Главным мотивом деятельности человека является стремление к самоактуализации (Rogers. 1961). Хотя это стремление носит врожденный характер, его развитию могут способствовать (или, напротив, препятствовать) детские переживания и научение. Роджерс подчеркивал значение взаимоотношений мать-дитя, поскольку это существенным образом влияет на рост самосознания ребенка. Если мать в достаточной мере удовлетворяет потребности ребенка в любви и ласке - Роджерс называл это позитивным вниманием, - то у ребенка значительно больше шансов вырасти здоровым в психологическом смысле. Если же мать ставит проявления любви в зависимость от хорошего или плохого поведения ребенка (в терминологии Роджерса условно позитивное внимание), то подобный подход скорее всего интериоризи-руется в психике ребенка, и последний будет чувствовать себя стоящим внимания и любви лишь в определенных ситуациях. В этом случае ребенок будет стараться избегать ситуаций и поступков, вызывающих неодобрение матери. В итоге же личность ребенка не получит полного развития. Он не сможет полностью проявить все аспекты своего Я, поскольку некоторые из них отвергаются матерью.

Таким образом, первым и непременным условием здорового развития личности является безусловное позитивное внимание к ребенку. Мать должна проявлять свою любовь к ребенку и полное его приятие вне зависимости от того или иного его поведения, особенно в раннем детском возрасте. Только в этом случае личность ребенка развивается полноценно, а не ставится в зависимость от тех или иных внешних условий. Таков единственный путь, позволяющий человеку в итоге достичь самоактуализации.

Позитивное внимание - безусловная любовь матери к своему ребенку.

Самоактуализация представляет собой наивысший уровень психического здоровья личности. Концепция Роджерса в значительной мере похожа на понятие самоактуализации у Маслоу. Различия между этими двумя авторами касаются разного понимания психического здоровья личности. Для Роджерса психическое здоровье или полное раскрытие личности характеризуется следующими чертами:

открытость по отношению к опыту любого типа;

намерение жить полной жизнью в любой момент жизни;

способность прислушиваться больше к собственным инстинктам и интуиции, чем к рассудку и мнениям окружающих;

чувство свободы в мыслях и поступках;

высокий уровень творчества.

Роджерс описывает достигшего наиболее полного раскрытия человека в большей степени как актуализирующегося, чем уже актуализи-ровавшегося, подчеркивая процессуальный, длящийся характер этого действия. Он всячески подчеркивает постоянный рост человека, что отражено уже в самом названии его самой известной книги (On Becoming a Person) (Rogers. 1961).

Комментарии

Личностно-ориентированная терапия Роджерса оказала большое влияние на развитие психологии. Эта теория была хорошо встречена психологами, прежде всего из-за акцента на личностном начале в человеке. Критике же этот подход подвергали в основном за отсутствие ясности в вопросе о врожденных предпосылках и потенциале самоактуализации, а также за постоянное подчеркивание роли сознательных факторов в ущерб роли бессознательного в психической жизни человека. В остальном же и теория Роджерса, и его метод терапии получили признание и широко используются как в научных исследованиях, так и в клинической практике.

Работы Роджерса оказали существенное влияние на общее представление о потенциале человеческой личности. Его по праву можно считать одним из основателей движения за общую гуманизацию психологии. В 1946 году он был избран президентом Американской психологической ассоциации, а также получил награды и .

Гуманистическая психотерапия

Поскольку гуманистическая психология, в отличие от психоанализа, основной акцент делала на исследовании психически здоровых людей, а не невротиков, то и подходы этих двух концепций в области психотерапии также оказались различными. Бурный рост гуманистической терапии, или терапии развития, приходится на 60-е и 70-е годы, когда многие миллионы людей записывались в группы встреч, сеансы развития способности чувствовать и на курсы раскрытия потенциала человека при школах, бизнес-клубах, церквях, клиниках и даже в тюрьмах. С тех пор популярность подобных курсов, к сожалению, резко понизилась.

Психотерапия в рамках гуманистической психологии частично основывалась на работах гештальт-психолога Курта Левина. Терапия проводилась на людях с нормальным или средним уровнем психического здоровья. Основную задачу такого рода терапия видит в том, чтобы поднять уровень осознанности поведения пациента, помочь ему откорректировать отношение к самому себе и к окружающим, освободить его скрытый творческий потенциал и способность к саморазвитию. Иными словами, эти программы в большей степени нацелены на укрепление психического здоровья и самоактуализации, нежели на то, чтобы лечить неврозы и депрессию.

К сожалению, следует отметить, что движение за раскрытие возможностей человека привлекло в свои ряды хотя и исходивших из самых лучших побуждений, но по большей части неподготовленных и неквалифицированных энтузиастов вместе с разного рода доморощенными гуру и , что в итоге принесло больше вреда, чем пользы. Изучение последствий участия в подобного рода группах встреч показало, что уровень психогенных причин разного рода расстройств и нарушений в некоторых случаях составляет свыше 50 процентов (Hartley, Robach & Abramowitz. 1976).

Судьба гуманистической психологии

Гуманистическая психология оформилась в самостоятельную школу с основанием в 1961 году (journal of Humanistic Psychology), появлением Ассоциации гуманистической психологии в 1962 году и отделения гуманистической психологии в рамках Американской психологической ассоциации в 1971 году. Таким образом, этапы развития данного направления легко проследить.

Гуманистическая психология предлагала свое собственное, отличное от остальных двух доминирующих сил понимание предмета психологии, ее методов, задач и терминологии. Иными словами, у ее приверженцев было все, чем может похвастать любая научная школа на стадии основания - страстная убежденность в собственной правоте и в том, что только они действительно понимают, что такое психология.

Однако несмотря на все внешние признаки оформившейся школы, гуманистическая психология так и не стала полноценной психологической школой - такой вердикт вынесли ей сами приверженцы этого направления на своем собрании в 1985 году, то есть спустя почти три десятка лет после оформления движения. (Cunningham. 1985. P. 18).

С такой оценкой согласен и сам Карл Роджерс. (цит. по: Cunningham. 1985. P. 16). По мнению Роджерса, чтобы убедиться в справедливости его слов, достаточно просмотреть введение в любом учебнике по психологии. Все фигурирующие там основные сюжеты и темы остаются теми же самыми, что и 25 лет назад, нигде и речи нет о необходимости целостного рассмотрения личности.

Последующие исследования подтвердили слова Роджерса. В самом деле, лишь менее одного процента материала учебников посвящено рассмотрению гуманистической психологии. Обычно лишь вскользь упоминается иерархия потребностей Маслоу и личностно-ориентиро-ванная терапия Роджерса (Churchill. 1988).

Почему же гуманистическая психология так и не смогла войти в основной корпус психологических теорий? Согласно одной точке зрения, это произошло потому, что большинство представителей этого направления занимались частной практикой, а не преподаванием в университетах. В отличие от академических психологов, представители гуманистической психологии сравнительно мало внимания уделяли научным исследованиям, научным публикациям и воспитанию новых поколений молодых профессионалов. (Rice & Greenberg. 1992. P. 215).

Согласно другой точке зрения, все дело в том времени, на которое пришлось становление гуманистической психологии. Пик ее популярности приходится на 60-е и 70-е годы, когда основные противники - фрейдовский психоанализ и скиннеровский бихевиоризм - были существенно ослаблены расколом в собственных рядах. Гуманистическая психология, по существу, боролась с противником, который не мог оказать ей достойного сопротивления.

Но, несмотря на то, что гуманистическая психология так и не оформилась в самостоятельную психологическую школу, она в значительной мере способствовала трансформации основных направлений психоанализа, усиливая идею о том, что человек должен быть в состоянии свободно и сознательно влиять на формирование собственной личности. Косвенным образом развитие гуманистической психологии способствовало оживлению интереса к исследованию сознания и в рамках академической психологии, поскольку гуманистическая психология стоит у истоков движения когнитивной психологии. Основатель когнитивной психологии Ульрик Найссср отмечал, что на него (Baars. 1986. P. 273). Подводя итог сказанному, можно отметить, что гуманистическая психология способствовала оформлению тех изменений, которые уже назрели в психологической мысли. С этих позиций можно сказать, что данное движение в целом оказалось успешным.

Когнитивное движение в психологии

. Каждый последователь бихевиоризма должен был исключить любые ссылки на сознание в своих исследованиях и теоретических построениях. В течение многих десятилетий после этого все учебники по психологии говорили о функциях мозга, но отказывались обсуждать какие бы то ни было концепции . Говорили, что психология или навеки.

Неожиданно (или это только так кажется) психология вновь обрела интерес к проблеме сознания. По крайней мере, этот термин все чаще стал употребляться на конференциях и в научных публикациях в журналах.

В 1979 году в журнале появилась статья, озаглавленная (Behaviorism and the Mind: A (Limited) Call for a return to Introspection) (Lieberman. 1979). Несколькими месяцами раньше тот же журнал опубликовал статью с еще более простым названием - . Ее автор пишет следующее: (Natsoulas. 1978. P. 906).

Президент Американской психологической ассоциации в своем ежегодном отчете отметил, что происходит значительное изменение представлений о предмете психологии, и прежде всего это касается возобновления интереса к проблеме сознания. Тот образ природы человека, который имеет перед собой психология, становится все более (McKeachie. 1976. P. 831).

Совершенно очевидно, что если глава Американской психологической ассоциации и престижные научные журналы обсуждают проблему сознания в столь оптимистическом ключе, мы присутствуем при начале очередной научной революции в области психологии. Вскоре пришлось пересмотреть и само определение психологии в учебниках. Если раньше ее определяли как , то теперь это определение выглядит так: , или (Hilgard, Atkinson & Atkinson. 1975. P. 12; Kagan & Havemann. 1972. P. 9).

У студентов старших классов в колледжах все более популярными становились курсы, посвященные проблеме сознания (Spanos. 1993). В 1987 году среди психологов провели опрос о том, какие события представляются им в современной психологии наиболее удивительными, если оценивать их с позиции 25-летней давности. По мнению респондентов, наиболее удивительным выглядит бурный рост когнитивной психологии (Boneau. 1992).

Таким образом, становится совершенно очевидным, что современная психология ушла далеко за те пределы, которые отвели ей Уотсон и Скиннер. Началось становление новой школы в психологии.

Истоки когнитивной психологии

Как и все подлинные новации в истории психологии, когнитивная психология не появилась на пустом месте. Ее истоки можно проследить в более ранних концепциях. Некоторые исследователи говорят, что (Heamshaw. 1987. P. 272). Это означает, что интерес к проблеме сознания присутствовал в психологии со дня ее появления, задолго до того, как она стала наукой. Проблема сознания обсуждается в работах Платона и Аристотеля, равно как и в исследованиях современных представителей эмпирической и ассоциативной школ.

Когда психология оформилась в самостоятельную дисциплину, интерес к проблеме сознания сохранился. Вильгельма Вундта можно считать одним из предтеч когнитивной психологии, поскольку он неоднократно подчеркивал творческий характер сознания. Структурализм и функционализм также имеют дело с сознанием - первый с его элементами, а второй - с функционированием. И лишь бихевиоризм отошел от этой традиции, изгнав тему сознания из области психологии почти на 50 лет.

Возрождение интереса к этой теме (что можно считать формальным началом когнитивной психологии) можно проследить начиная с 50-х годов (а при желании - и с 30-х годов). Представитель бихевиоризма Э. Р. Гатри под конец своей научной карьеры подверг критике механистическую модель психики и утверждал, что поведенческие стимулы далеко не всегда можно свести к совокупности физических факторов. Он высказал смелое для тех лет предположение: для того, чтобы оценить подлинное значение тех или иных стимулов для реагирующего организма, психологи должны описывать их в перцептивных или когнитивных терминах (Guthrie. 1959). Невозможно оперировать с понятием значения в поведенческих терминах, поскольку это психический или когнитивный процесс.

Еще одним предшественником когнитивного движения можно считать радикальный бихевиоризм Э. С. Толмена. Этот исследователь признавал важность рассмотрения когнитивных переменных и в немалой степени способствовал отказу от подхода . Толмен также ввел в употребление идею когнитивных карт, отстаивал применимость категории цели по отношению к действиям животных и подчеркивал необходимость использования промежуточных переменных для операционального определения внутренних, ненаблюдаемых состояний.

Философ-позитивист Рудольф Карнап призывал вернуться к методу интроспекции. В 1956 году Карнап писал: (цит. по: Koch. 1964, P. 22). Даже сам Перси Бриджмен, известный физик, который ввел в бихевиоризм понятие операциональных определений, позднее отрекся от бихевиоризма и настаивал на необходимости использования интроспекции для придания смысла операциональному анализу.

Гештальт-психология тоже оказала влияние на когнитивное движение, поскольку в центре ее внимания с самого начала стояла (Hearst. 1979. P. 32). Гештальт-психология оказала существенную помощь когнитивному движению уже тем, что помогла поддержать хоть видимость интереса к проблеме сознания в период безраздельного господства бихевиоризма в американской психологической мысли.

Еще одним предшественником когнитивной психологии можно считать швейцарского психолога Жана Пиаже (1896-1980), проведшего ряд весьма значительных исследований по детской психологии, но не в терминах психосексуального или психосоциального развития, как это было у Фрейда и Эриксона, а с позиций исследования стадий когнитивного развития ребенка. Уже самые ранние работы Пиаже, которые проводились в 20-е и 30-е годы, оказали значительное воздействие на европейскую психологию. Этот подход не получил столь большого распространения в США, поскольку существенно расходился с господствующей догмой бихевиоризма. Однако акцент, который Пиаже делал именно на когнитивных моментах психического развития ребенка, обратил на себя внимание сторонников когнитивного движения.

Как только когнитивный подход начал распространяться в Америке, значение работ Пиаже сразу стало очевидным. Пиаже оказался первым европейским психологом, получившим от Американской психологической ассоциации награду , в 1969 году. Даже то обстоятельство, что работы Пиаже были посвящены преимущественно детской психологии, способствовало дальнейшему расширению спектра применимости когнитивного подхода.

Изменение в физике

Когда мы сталкиваемся со столь значительными изменениями основных научных концепций, следует помнить, что подобные ситуации всегда являются отражением более глубоких преобразований, связанных с изменением самого духа эпохи. Наука, как живой организм, адаптируется к новым требованиям среды. Какие изменения должны были произойти в интеллектуальном климате эпохи, чтобы умерить влияние бихевиоризма и вновь вызвать к жизни когнитивное движение? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам снова придется обратиться к постоянному лидеру естествознания и всеобщей модели для остальных наук - к физике.

В начале 20-х годов в физике в результате деятельности Альберта Эйнштейна, Нильса Бора, Вернера Гейзенберга и других начал утверждаться новый подход к пониманию сущности объективного мира. Прежняя галилеевско-ньютонианская модель Вселенной, в течение столетий питавшая механистические и редукционистские взгляды на природу человека в психологии от Вундта до Скиннера, - была отвергнута. Новый взгляд на мир подверг пересмотру святая святых классической науки - идею объективности, представление о возможности абсолютного разграничения объекта и субъекта, внешнего мира и наблюдателя.

Физика осознала, что невозможно наблюдать объект, не оказывая на него абсолютно никакого воздействия, никак не меняя его характеристик. Таким образом, возникла задача построения некоего искусственного моста между наблюдателем и объектом, внутренним и внешним миром, миром сознания и миром материи. Центр внимания научного исследователя сместился с абсолютно независимого, допускающего полностью объективное наблюдение мира, на сам процесс наблюдения Вселенной. Современная наука отказывается от роли абсолютно независимого наблюдателя и усваивает роль наблюдателя нового типа - наблюдателя-участника.

Идеал абсолютно объективного знания, стоящий в центре классического естествознания, собственно, всегда считался недостижимым. Новая физика строится на том убеждении, что объективное познание в действительности является познанием субъективным, то есть оно неустранимым образом зависимо от наблюдателя. Эта позиция подозрительно напоминает учение Джорджа Беркли, английского философа XVII века. Он утверждал, что любое знание субъективно, потому что зависит от своего творца и носителя - человека. , - это единственное, что мы можем с достоверностью утверждать о мире. Один писатель так охарактеризовал подобную ситуацию: наша картина мира (Matson. 1964. P. 137).

То обстоятельство, что современная физика отошла от идеи абсолютной объективности и признала активную роль субъекта в познавательном процессе, в значительной мере возродило интерес к роли сознательного опыта в получении информации о внешнем мире. Подобная революция в физике, в свою очередь, послужила достаточным поводом для реабилитации сознания в качестве законного предмета психологии. И хотя научная психология еще в течение полувека сопротивлялась новым веяниям, придерживаясь устаревшей модели , все же в конце концов и она вынуждена была откликнуться на веяния и принять новую модель познания, допускающую исследование сознания и когнитивных процессов.

Становление когнитивной психологии

Ретроспективный взгляд на историю становления когнитивной психологии создает впечатление, что этот сдвиг произошел повсеместно и разом, в течение всего лишь нескольких лет. Однако на самом деле процесс преобразований не был. конечно, столь гладок. Этот переход назревал в течение длительного времени, без фанфар и барабанов. (Baars. 1986. P. 141).

В истории часто так бывает, что заметить появление чего-то нового можно лишь задним числом, когда явление уже стоит в полный рост. Когнитивная психология не возникла за одну ночь. Нельзя также приписать ее становление настойчивости какого-то одного исследователя, который, подобно Джону Б. Уотсону, создал новое направление практически в одиночку. Как и функционализм, когнитивная психология не имеет своего отца-основателя, возможно, потому, что ни у кого из исследователей не хватило личных амбиций, чтобы возглавить новое движение самому. Их гораздо в большей степени интересовало дальнейшее продвижение психологического знания.

История называет двух ученых, которые хотя формально и не могут считаться основателями когнитивной психологии, все же, как это мы теперь видим, заложили (один - основав исследовательский центр, а другой - выпустив книгу) фундамент нового движения. Их деятельность - вехи на пути становления когнитивной психологии. Это Джордж Миллер и Ульрик Найссер. И вновь мы видим, как личные факторы сказываются на развитии нового направления психологической мысли.

Джордж Миллер (1920-)

Джордж Миллер начал свою научную карьеру с изучения английской филологии и лингвистики в университете штата Алабама. Магистерский диплом он получил в 1941 году также в области лингвистики. Однако, еще будучи студентом, он заинтересовался психологией. Однажды ему поручили провести вводные занятия по психологии в 16 студенческих группах - причем прежде он никогда всерьез психологией не занимался. Позже он рассказывал, что, повторив один и тот же материал 16 раз в течение одной недели, он по-настоящему поверил в себя.

В дальнейшем он работал в Гарвардском университете в психо-акустической лаборатории, занимаясь проблемами речевой коммуникации, где получил свою докторскую степень. Он полностью погрузился в изучение проблем психолингвистики и в 1951 году опубликовал книгу под названием (Language and Communication). В этот период творчества Миллер придерживался бихевиористских позиций, отмечая впоследствии, что, собственно, выбор был невелик, поскольку во всех университетах и профессиональных организациях ведущая роль принадлежала бихевиористам,

Власть, почести, авторитет, учебники, деньги, - все в психологии принадлежало представителям бихевиористс-кой школы... Никто всерьез не мог помышлять о противостоянии. Вы бы просто не смогли найти никакой работы. (Миллер, цит. по: Baars. 1986. P. 203.)

В середине 50-х годов он увлекся использованием статистических методов в изучении процесса научения, теорией информации и компьютерным моделированием процесса мышления. В этот период он приходит к выводу, что бихевиоризм, как он выразился, . Сходство между деятельностью мышления и компьютерными операциями настолько потрясло Миллера, что его интересы стали смещаться в сторону более когнитивно ориентированной психологии. Как раз в то же самое время у него образовалась аллергия на шерсть животных и их выделения, что означало, что он не может больше работать с лабораторными мышами. Он мог теперь работать только с человеком - большой недостаток в мире, где правят бихевиористы.

Переходу на позиции когнитивной психологии также способствовал бунтарский дух Миллера, столь свойственный представителям нового поколения психологов. Они были готовы восстать против всего, чему их учили в университете, ради создания нового подхода, ставящего в центр внимания не поведение, а процесс познания.

Центр когнитивных исследований

Вместе со своим коллегой Джеромом Брунером (1915-) он создает при Гарвардском университете исследовательский центр по изучению процессов мышления. Миллер обратился к университетскому начальству с просьбой о выделении помещения, и в 1960 году такое помещение было предоставлено. Это был дом, в котором когда-то жил сам Вильям Джемс. Вполне подходящее место для нового центра, особенно если припомнить, как Джемс в своих охарактеризовал природу человеческой психики.

Выбор подходящего названия для нового начинания также был делом не тривиальным. Связь с Гарвардским университетом давала большие потенциальные возможности: к примеру, возможность создать новое направление в психологии. Миллер и Брунер выбрали для обозначения предмета своих исследований термин . Именно так они и назвали новый исследовательский центр - Центр когнитивных исследований.

Выбирая термин , мы сознательно противопоставляли себя бихевиоризму. Поначалу мы хотели использовать нечто связанное с . Но - это звучало уж слишком нелепо. отсылала бы нас к области антропологических исследований, а слишком уж похоже на вундтовскую социальную психологию. Какой термин выбрали бы вы? Мы остановились на термине . (Miller, цит. по: Baars. 1986. P. 210.)

Молодые люди впоследствии вспоминали, что ни один человек в центре не мог внятно объяснить, что же все-таки означает слово и что из всего этого следует. Собственно, (Norman & Levelt. 1988. P. 101).

Это уже был не бихевиоризм. Новая позиция выходила далеко за рамки господствующей догмы, . Создавая центр, его основатели стремились выразить только одно - насколько далеки они от бихевиоризма. Как мы уже видели раньше, каждое новое течение начинает с того, что отделяет себя от предшествующих концепций. Подобное различение - необходимый этап развития, вслед за которым должен следовать ответ на вопрос и

Несмотря на весь революционный дух когнитивной психологии, Миллер все же не считал это настоящей научной революцией. Он пользовался термином - изменение посредством медленного роста или накопления. Он считал, что развитие идет преимущественно эволюционным, а не революционным путем. С этой точки зрения новое направление - возврат к психологии здравого смысла, для которого было совершенно очевидно, что психология должна заниматься не только поведением, но и проблемами психической жизни.

В новом Центре когнитивных исследований занимались разработкой широкого круга разнообразных тем: язык, память, процессы восприятия и образования понятий, мышление и психология развития, - большинство из которых уже полностью исчезло из словаря бихевиористов. Позднее Миллер организовал программу когнитивных исследований и в Принстонском университете.

В признание его заслуг, Миллера в 1969 году избирают президентом Американской психологической ассоциации и присуждают ему награду и Золотую медаль в области прикладной психологии. Но, пожалуй, самым значительным признанием его вклада стала широкая сеть разнообразных лабораторий когнитивной психологии, возникшая вслед за стремительным развитием сформулированного им нового направления.

Ульрик Найссер (1928-)

Ульрик Найссер родился в Германии, в г. Киле. В Соединенные Штаты родители привезли его в возрасте трех лет. Первоначально он изучал физику в Гарвардском университете. Под впечатлением блестящих лекций одного из молодых профессоров по имени Джордж Миллер Найссер решил, что физика не для него, и переключился на изучение психологии. Он прослушал курс по психологии общения у Миллера и ознакомился с основами теории информации. На его развитие также оказала влияние книга Коффки .

Получив степень бакалавра в Гарварде в 1950 году. Найссер продолжил образование в Свартморском колледже под руководством представителя гештальт-психологии Вольфганга Келера. Для получения докторской степени он вернулся в Гарвард, где успешно защитил диссертацию в 1956 году.

Несмотря на растущую приверженность когнитивному подходу, Найссер не видел в рамках академической карьеры иного пути помимо бихевиоризма. Он писал: (цит. по: Baars. 1986. P. 275).

Найссер нашел бихевиоризм не только забавным, но и слегка , когда ему посчастливилось получить свою первую академическую должность в университете Брандейса, где факультет психологии возглавлял Абрахам Маслоу. В этот период и сам Маслоу как раз понемногу отходил от бихевиоризма и размышлял над основами гуманистического подхода. Маслоу не удалось склонить Найссера к гуманистической психологии, как не удалось ему и гуманистическую психологию сделать в психологии. Однако знакомство с ним подвигло Найссера в сторону когнитивных исследований. (Найссер впоследствии настаивал на том, что именно когнитивная психология и составляет ту самую , а вовсе не гуманистическая психология.)

В 1967 году Найссер опубликовал книгу под названием . Этой книге суждено было (Goleman. 1983. P. 54). Найссер отмечал, что книга носит личный характер, это попытка определить самого себя как психолога, каким он есть или хотел бы быть. В книге также давалось и определение нового подхода в психологии. Книга пользовалась необычайной популярностью, и в один прекрасный момент Найссер обнаружил, что его называют когнитивной психологии. В действительности же у него не было намерения основывать новую школу. Но тем не менее, эта книга в значительной мере способствовала отходу психологии от бихевиоризма и обращению се к проблемам познания.

Найссер определил познание как процесс, при помощи которого (Neisser. 1967. P. 4). Таким образом, когнитивная психология имеет дело с ощущениями, восприятием, воображением, памятью, мышлением и всеми остальными видами психической активности.

Спустя девять лет после выхода в свет своей эпохальной книги Найссер опубликовал еще одну работу под названием (1976 г.). В этой работе он выражал неудовлетворенность явным сужением позиции когнитивной психологии, которая слишком полагается на исследования искусственных лабораторных ситуаций в ущерб изучению реальных жизненных случаев. Он посчитал себя разочарованным, полагая, что когнитивная психология со времени своего появления внесла весьма скромный вклад в понимание того, каким образом человеческое познание строится в действительности.

В итоге, являясь одной из ключевых фигур в становлении когнитивного движения, Найссер сам же стал его откровенным и ярким критиком. Он стал подвергать сомнению когнитивное движение точно так же, как прежде критиковал бихевиоризм. В настоящее время он сотрудничает с университетом Эмори в Атланте, штат Джорджия. До этого в течение 17 лет он работал в Корнеллском университете, где неподалеку от его кабинета хранился препарированный мозг Э. Б. Титченера.

Метафора компьютера

В XVII веке часы и автоматы были всеобщей метафорой для понимания Вселенной и, по аналогии, человеческого ума. Эти машины были доступной и хорошо понятной моделью деятельности психики. В наши дни механистическая модель и соответствующий ей бихевиорист-ский подход в психологии вытеснены иными, более современными подходами. Это прежде всего новая картина мира в физике и когнитивное движение в психологии.

Часы в XX веке перестали быть моделью Вселенной. Потребовалась новая всеобщая метафора. И на эту роль претендует новая машина XX века - компьютер. Психологи все чаще используют компьютерные операции как пояснительную схему для понимания процесса познания. О компьютерах все чаще говорят в связи с проблемой искусственного интеллекта, и наоборот, сами компьютеры все чаще описывают в терминах человеческой деятельности. Так, например, способность накапливать информацию называют памятью, коды программирования - языками, а о появлении новых поколений компьютеров говорят, что они эволюционируют (Campbell. 1988; Roszak. 1986).

Высказывается мысль, что компьютерные программы, которые по существу представляют собой некие инструкции, алгоритмы по обработке определенных символов, действуют точно так же, как сознание человека. И человек, и компьютер получают из окружающей среды огромные массивы информации (стимулов или данных). Далее эта информация подвергается соответствующей обработке, накоплению, на ее основе предпринимаются определенные действия. Таким образом, компьютерные программы выступают как своего рода модель для понимания процессов обработки информации в человеческой психике. Правда, следует оговориться, что такой моделью выступает не сам компьютер как аппарат, а его программное обеспечение (software, а не hardware).

Когнитивную психологию интересуют прежде всего те физиологические корреляты психических процессов, с помощью которых можно понять способы и закономерности обработки различного рода сигналов, лежащие в основе процесса мышления. Свою главную цель когнитивное направление видит в том, чтобы раскрыть (Howard. 1983. P. II).

Именно такого рода компьютерное представление процессов получения и обработки информации и лежит в основе современной когнитивной психологии. Можно сказать, что за более чем сто лет своей истории психология в понимании предмета своей деятельности прошла путь от метафоры часов до метафоры компьютера. И дело здесь не в сложности аппарата. Важно иное: и то и другое - машины. Это обстоятельство наглядно показывает глубинную преемственность между прежней и новыми школами в психологии.

(Baars. 1986, P. 154). Интересно, в какой степени известная поговорка о том, что все новое - это хорошо забытое старое. имеет отношение к процессу развития психологии?

Природа когнитивной психологии

Мы уже говорили о том, каким образом обращение к когнитивным факторам в теории социального научения Бандуры и Роттера повлияло на развитие бихевиоризма в Америке. Однако когнитивное движение повлияло не только на бихевиоризм. Практически в каждой сфере можно обнаружить те или иные когнитивные факторы. Достаточно назвать, например, атрибутивную теорию в социальной психологии, теорию когнитивного диссонанса, теорию личности, исследование мотивации и эмоций, процессов обучения, запоминания, восприятия, а также информационный подход к проблеме принятия решений и решения задач. Велика роль когнитивных факторов и в прикладных областях исследований: клинической психологии, школьной психологии, индустри-альной/организационной психологии и т. д.

Когнитивная психология отличается от бихевиоризма по ряду моментов. Во-первых, когнитивная психология обращает внимание прежде всего на сам процесс познания, а не только на реакцию организма на определенный стимул. С ее точки зрения важной оказывается вся совокупность психических процессов, а не только взаимосвязь стимулов и реакций; акцент делается на сознании, а не на поведении. Однако это не означает, что когнитивная психология игнорирует поведение, просто последнее не является единственной целью исследования. Поведенческие акты рассматриваются скорее с точки зрения возможности получения заключений о тех или иных связанных с ними психических процессах.

Во-вторых, когнитивную психологию интересуют те способы и формы, в которых сознание человека организует имеющийся опыт. Гештальт-психологи, как и Жан Пиаже, оспаривают убеждение, что тенденция опыта (ощущений и восприятий) образовывать целостные, а потому значимые образы, носит врожденный характер. Именно сознание человека придает форму и связанность психическим процессам. Эти процессы в значительной мере и составляют предмет когнитивной психологии. В этом она противостоит британскому эмпиризму и последователям скиннеровского бихевиоризма, утверждающим, что ничего подобного в процессе познания не наблюдается, сознание лишено каких бы то ни было врожденных, организующих опыт способностей.

В-третьих, с точки зрения когнитивной психологии, индивид усваивает стимулы из окружающей среды в ходе некоторых активных и творческих процессов. Мы способны активно участвовать в познавательном процессе на основе сознательного отбора тех или иных событий. Человек вовсе не пассивно воспринимает внешние и внутренние стимулы, как это считали бихевиористы, а сознание - не есть чистый лист бумаги, на котором запечатляются данные чувственных восприятий.

Роль интроспекции

Становление когнитивной психологии и в связи с этим возобновление внимания к опыту сознания возродило интерес к изначальной исследовательской технике, предложенной еще Вильгельмом Вундтом сто лет назад. - интроспекции. Правда, современные психологи предпочитают пользоваться более наукообразным эвфемизмом - феноменологическое суждение. Вот пример утверждения, которое вполне могло принадлежать Вундту или Титченеру: один из современных психологов заметил, что (Farthing. 1992. P. 61). В настоящее время интроспективные методы широко используются при исследовании целого спектра разнообразных проблем.

Предпринимаются определенные попытки квантифицировать (то есть свести качество к количеству) интроспективные сообщения для того, чтобы придать им более объективную и доступную для статистических методов форму. В одном из таких подходов, называемом методом ретроспективных феноменологических суждений, испытуемым предлагают самим дать количественную оценку интенсивности субъективных переживаний по поводу предъявляемых стимулов (Pekala. 1991).

Несмотря на восстановление в правах интроспективных методов, многие психологи и поныне задаются вопросом, действительно ли индивид может иметь доступ к психическим процессам высших уровней, в особенности к процессам выработки суждений и принятия решений. В классической статье под названием исследователи Ричард Нисбетт и Тимоти Уилсон приходят к заключению, что мы не имеем свободного доступа к собственным мыслительным процессам, а потому все интроспективные сообщения подобного рода попросту бесполезны (Nisbett & Wilson. 1977).

В этой работе описывается ряд исследований, направленных на то, чтобы определить, действительно ли человек способен полностью сознавать причины своих поступков. Вывод был следующим: человек зачастую не способен определить, каким именно стимулом вызывается та или иная реакция, или же как происходят те или иные действия. Удалось также установить, что даже в тех случаях, когда испытуемые сообщали о связи определенных стимулов и последующих действий, эти сообщения часто основывались не на данных интроспекции, а на предшествующей вере в то, что такая причинная связь непременно должна быть.

Например, если вы убеждены, что вслед за событием А всегда наступает событие Б, то. если имеется некоторая реакция (событие Б), то вы, скорее всего, станете объяснять ее присутствием определенного стимула (событие А). Причем основанием для вывода будет именно это первоначальное долговременное убеждение, а не интроспекция. (Farthing. 1992. P. 156).

Экспериментальные исследования Нисбетта и Уилсона, показавшие, что далеко не всегда может иметь место интроспективный доступ к высшим психическим функциям, заставили многих психологов занять более скептическую позицию по поводу достоверности интроспекции как метода психологического исследования. (Если нечто вам в этих сомнениях покажется знакомым, обратитесь еще раз к тем разделам книги, в которых излагается критика интроспекции бихевиоризмом.) Правда, некоторые исследователи занимают по этому вопросу более оптимистичную позицию, полагая, что интроспекция все же дает достаточно надежные результаты (Farthing. 1992: Pekala. 1991). От того, удастся ли разрешить данное затруднение, и зависят в значительной степени судьбы когнитивной психологии, поскольку многие ее положения основаны на использовании интроспективных сообщений.

Бессознательное познание

Бурное развитие исследований сознательных психических процессов вызвало вспышку интереса к бессознательной познавательной деятельности (Jacoby, Lindsay & Toth. 1992). (Kihistorm, Bamhard & Tataryn. 1992. P. 788).

Это, правда, не то бессознательное, о котором говорил Зигмунд Фрейд. - переполненное неудовлетворенными вожделениями и воспоминаниями, которые можно поднять на уровень сознания в результате длительной психоаналитической работы. Новый взгляд на природу бессознательного представлял его более рациональным и эмоциональным. Бессознательное проявляет себя уже на начальной стадии человеческого познания - на стадии реагирования на стимул. Бессознательное - это интегральная часть процессов научения и обработки информации, а потому его можно изучать в ходе контролируемого эксперимента.

Для того, чтобы отделить понимание бессознательного в когнитивной психологии от бессознательного в психоанализе (а также от ряда чисто физических состояний отсутствия сознания - обморока, сна или комы), некоторые представители когнитивного движения предпочитают говорить о неосознанном. Это понятие оказалось для когнитивной психологии столь важным, что многие исследователи считают, что бульшая часть психических процессов у человека проходит на неосознанном уровне. Это обстоятельство было подтверждено экспериментально для таких поведенческих актов, когда воспринимаемая информация не осознается, а действие носит автоматический характер.

В одном из популярных исследований испытуемым предъявляют некие стимулы на подпороговом уровне восприятия, либо же на время, меньшее его индивидуального порога осознанного реагирования. В этих случаях испытуемые не могут сознательным образом обрабатывать получаемую информацию, однако они все же реагируют на стимулы. На основании этих экспериментов исследователи пришли к выводу, что человек способен реагировать на стимулы, которые в действительности не видит и не слышит, то есть на подпороговые стимулы (Greenwald.

1992).

Эти и другие исследования подобного рода привели когнитивную психологию к заключению, что процесс познания, как в экспериментальных условиях, так и в естественных, развертывается на двух уровнях - сознательном и несознательном. Причем наибольший объем психической деятельности в процессе познания происходит как раз на несознательном уровне (Loftus & Klinger. 1992). Кроме того, исследования показывают, что именно на этом уровне обработка информации протекает быстрее и эффективнее (даже если это касается достаточно сложной информации).

Но если основной объем информации обрабатывается на несознательном уровне, это значит, что никакие интроспективные методы не смогут помочь нам проникнуть в эти тайны. Какой толк изводить человека расспросами о том, чего он не знает, да и знать не может? (Lewicid, Hill & Czyzewska. 1992. P. 796). Понятно, что такого рода выводы не могут не ограничивать применения интроспекции в когнитивной психологии в качестве исследовательского метода.

Познавательные процессы у животных

Когнитивная психология восстановила роль сознания не только на уровне человека, но и на уровне животных (Hulse. 1993). Зоопсихология, или сравнительная психология, можно сказать, проделала полный круг: от наблюдений за психической деятельностью животных Романе-са и Моргана в 80-х и 90-х годах прошлого века - через механистическую схему бихевиористов в 50-е и 60-е годы века нынешнего - до признания элементов сознания у животных в когнитивной психологии.

Начиная с 70-х годов XX века зоопсихологи постоянно пытались доказать, что (Cook. 1993. P. 174). Другими словами, они утверждали, что компьютерные модели процессов обработки информации имеют отношение не только к характеристике человеческого познания, но и к познавательным процессам у животных.

В ранних работах по исследованию познавательных процессов у животных использовались в основном простые стимулы, такие как цветные огни, звуки и щелчки. По всей видимости, подобные стимулы оказались слишком просты для такой сложной задачи, как исследование познания у животных. Они не давали возможности проявиться всему диапазону возможностей животных. Впоследствии стали использовать более реалистичные стимулы, такие как цветные фотографии привычных объектов. Сложные зрительные стимулы позволили раскрыть такие когнитивные способности у животных, о которых раньше даже не подозревали.

Современные исследования показывают, что память у животных имеет сложный и гибкий характер и что по крайней мере некоторые познавательные операции у животных протекают так же, как у человека. В лабораторных условиях животные оказывались в состоянии усваивать довольно разнообразные и сложные понятия. Удалось доказать способность некоторых животных работать с символическим представлением информации, а также умение образовывать базовые абстракции пространства, времени и числа (Gallislel. 1989: Roitblat, Bever & Terrace.

1984: Wasserman. 1993).

Тема познания у животных оказалась настолько популярной, что ее стали обсуждать в средствах массовой информации. Такие журналы, как и , опубликовали в 1993 году пространные статьи по этому поводу. Однако некоторые зоопсихологи продолжают настаивать на том, что прямое сопоставление познавательных процессов у человека и животных недостаточно обосновано. Та пропасть между человеком и животным, на которую в XVII веке указал Декарт, все еще продолжает тяготеть над умами исследователей.

Бихевиористы, в свою очередь, продолжают отрицать осмысленность разговоров о сознании как по отношению к человеку, так, естественно, и к животным. Один из современных бихевиористов так отозвался о представителях когнитивной психологии: (Baum. 1994. P. 138).

Комментарии

По мере того, как когнитивное движение в экспериментальной психологии, гуманистическая психология и постфрейдовский психоанализ вводят проблему сознания в научный обиход, она вновь, как и сто лет назад, выходит на первый план в современной психологии. Проанализировав 95 ежегодных выступлений президентов Американской психологической ассоциации, Гибсон пришел к выводу, что предмет психологии описал своего рода круг - (Gibson. 1993. P. 43). Можно сказать, что сознание одержало в этой борьбе решительную и серьезную победу.

В целом когнитивное движение можно оценить как успешное. В начале 70-х годов оно привлекло к себе столько сторонников, что возникла потребность в специальных научных журналах этого направления. За каких-нибудь десять лет появилось шесть журналов: (Cognitive Psychology. 1970 г.), (Cognition. 1971 г.), (Memory and Cognition.'\983 г.), (Journal of Menial imagery. 1977 г.), (Cognitive Therapy and Research, 1977 г.), (Cognitive 5cience, 1977 г.).

Джером Брунер определил когнитивную психологию как (Bruner.

1983. P. 274). Ее влияние простирается на большинство основных разделов психологии, а базовые идеи когнитивного движения восприняты психологами по всей Европе, и даже в России. Можно сказать, что это движение вышло за пределы психологии в своих попытках консолидировать целый ряд дисциплин в единую теорию познания в самом широком ее смысле.

Это новое направление, получившее название когнитивной науки, представляет собой объединение самых разнообразных отраслей знания. Сюда входят: когнитивная психология, лингвистика, антропология, философия, компьютерные науки, программы создания искусственного интеллекта, а также ряд наук о закономерностях нервной деятельности. Хотя еще Джордж Миллер задавался вопросом, насколько прочным и целостным может быть объединение столь различных по своему характеру и задачам дисциплин (он предлагал называть этот комплекс во множественном числе - когнитивные науки), все же нельзя отрицать существование и стремительный рост этого мультидисциплинарного подхода. Различные лаборатории и институты когнитивных исследований начали возникать при университетах, как грибы после дождя, по всей территории Соединенных Штатов. Некоторые факультеты психологии даже сменили свое название на факультеты когнитивных наук. Вполне вероятно, что в следующем столетии когнитивный подход станет доминирующим, и не только в области психологии, но и в ряде других дисциплин.

Однако никакая революция, даже самая успешная, не обходится без своих критиков. Большинство бихевиористов скиннеровского толка высказались против когнитивной психологии (Skinner. 1987Ь, 1989). Даже те из них, кто сам принимал критику по поводу ограниченности бихевиористского подхода, все же отмечают значительные расхождения в стане самой когнитивной психологии. Среди когнитивных психологов нет единства относительно трактовки большинства основных понятий, нет единодушия даже в том, какие понятия считать действительно важными, а какие - нет. Велика путаница и разногласия в терминологии и определениях. (Sperry. 1993. P. 880).

Ряд исследователей упрекает когнитивную психологию в явной переоценке роли и значения когнитивных факторов в ущерб другим факторам, таким как мотивация и эмоции. Объем научных публикаций по проблемам мотивации и эмоций от года к году сокращается, а их место занимают публикации, посвященные когнитивным факторам. А в результате, по мнению Ульрика Найссера, происходит сужение проблемного поля науки, обеднение научного творчества. Найссер по этому поводу высказывается следующим образом: (цит. по: Goleman. 1983. P. 57). Тем самым создается возможность того, что когнитивная психология так же замкнется на процессах мышления, как в свое время бихевиоризм - на поведенческих актах.

Третьи критики отмечают, что прогресс когнитивной психологии носит, скорее, иллюзорный, нежели реальный характер. Многие психологи просто усвоили новый термин, ничего существенно не поменяв в теоретическом фундаменте своих исследований. Б. Ф. Скиннер по этому поводу замечает, что просто (Skinner. 1983Ь. Р. 194). С такой оценкой во многом согласен и Джордж Миллер:

Происходит, собственно, следующее: многие экспериментальные психологи, занимающиеся проблемами научения, восприятия и мышления у человека, стали называть себя когнитивными психологами. При этом совершенно не изменились ни стиль мышления, ни их методы работы: как будто они вдруг открыли для себя. что всю жизнь только и делали, что занимались именно когнитивной психологией. А потому наши действительные достижения могут оказаться куда более скромными, чем это может показаться. (Цит по: Bruner. 1983. Р. 126.)

В справедливости столь жесткой оценки нас может убедить и анализ индекса цитирования ведущих журналов по когнитивной психологии, бихевиоризму и психоанализу за период с 1979 по 1988 год. Если бы когнитивная психология действительно заняла место двух других подходов, то можно было бы ожидать сокращения индекса цитирования журналов этих направлений. Однако в действительности такого сокращения не наблюдалось (Friman, Alien, Kerwin & Larzelere. 1993).

Индекс цитирования, действительно, был самым высоким у журналов когнитивного направления. Только у него наблюдалась и статистически значимая тенденция к повышению. В то же время не удалось зафиксировать и сколько-нибудь значительной тенденции к снижению уровня цитируемости у журналов бихевиористского направления. Индекс цитируемости психоаналитических журналов, хотя и был ниже, чем у бихевиористских изданий, так же испытал весьма незначительное снижение. Эти данные свидетельствуют о том, что, даже если когнитивный подход и доминирует в современной психологической мысли, остальные два направления в целом не сдают своих позиций. (Friman, Alien, Kerwin & Larzelere. 1993. P. 662, 664).

Когнитивная психология далека от завершения. Это направление еще находится в стадии развития, а потому окончательно судить об уровне его достижений и влияния еще рано. Когнитивная психология обладает всеми атрибутами и внешними признаками научной школы: у нее есть свои журналы, лаборатории, научные конференции, свой собственный язык и убеждения, а также ревностные последователи. Можно даже говорить о своего рода когнитивизме, по аналогии с функционализмом и бихевиоризмом. С когнитивной психологией произошло то же, что в свое время случилось и с другими психологическими школами - она стала частью основного русла психологической мысли. Таков естественный результат всех успешных научных революций.

Итоговые замечания

Если нас чему-то учит история психологии, так это тому, что, когда некоторое научное направление оформляется в научную школу, оно получает мощный дополнительный импульс движения, который можно остановить лишь полной победой над теоретическими противниками. Когда это, наконец, происходит, гибкие и подвижные артерии столь молодого и энергичного прежде движения начинают хиреть. Гибкость сменяется окостенением, на смену революционному запалу приходит необходимость защищать достигнутое, умы и сердца закрываются для новых идей. Тогда-то и возникает любая структура, любой истеблишмент. Это и есть прогресс науки - стремление надстроить все новые и новые этажи знания. Нет конца, нет предела, как нет и завершения. Существует только неустанное стремление к росту и совершенству, подобно эволюции все новых и новых видов в живой природе. Каждый из них пытается найти новые, более удачные и совершенные адаптации к вечно меняющейся среде обитания.

Рекомендуемая литература

Baars, В. J. (1986) The cognitive revolution in psychology. New York: Guilford. В работе рассматривается процесс перехода от пост-уот-соновского бихевиоризма к когнитивной психологии, приводятся интересные интервью с Миллером, Найссером и другими видными деятелями когнитивного движения.

DeCarvalho, R. J. (1990) The history of the in psychology. Journal of Humanistic Psychology. 30 (4), 22-44. В статье рассматривается история становления гуманистического движения и его оформления в научную школу.

Evans, R. 1. (1975) Carl Rogers: The man and his ideas. New York: Dutton. В книге приводятся беседы с Роджерсом по поводу развития личности и основных положений личностно ориентированной терапии, а также использования гуманистической терапии в сфере образования.

Hoffman, Е. (1988) The right to be human: A biography of Abraham Maslolv. Los Angeles: Tarcher. В книге приведена биография Мас-лоу, рассматривается его научная карьера от ранних работ по приматам до создания движения по развитию человеческого потенциала.

Skinner, В. F. (1987) Whatever happened to psychology as the science of behavior? American Psychologist. 42, 780-786. В статье представлены взгляды Скиннера на когнитивную психологию как на некое , которое в итоге должно привести психологию к принятию его программы экспериментального исследования поведения.

Глава 16

Проблемы пола и расы в истории психологии

Спорные проблемы в современной психологии

Как мы уже имели случай убедиться, психология время от времени оказывается перед лицом новых вопросов, на которые нужно давать ответ. И XX век в этом смысле не исключение. В наши дни психология и как научная дисциплина, и как профессия стоит перед лицом ряда спорных проблем, от решения которых в значительной степени зависит ее будущее развитие. Одной из таких кардинальных проблем является вопрос о том, сможет ли когнитивная психология действительно стать новой научной парадигмой и объединить вокруг себя все психологическое сообщество, что до этого не удавалось ни одной школе.

Еще одной важной проблемой является продолжающееся противостояние экспериментальных и клинических исследований, чистой и прикладной науки. Большое значение могут иметь новые историографи-ческие данные, такие как биографические исследования и неизвестные прежде исторические факты. Следует принять также во внимание растущую конкуренцию на рынке клинических медицинских услуг в сфере психологии.

Однако, несмотря на всю значимость названных проблем, мы сосредоточим наше внимание на ином круге вопросов, вызванных в большей степени социальным и политическим контекстом. Адаптация к этим проблемам является, пожалуй, первоочередной задачей современного американского общества Говоря о первоочередной задаче, мы прежде всего имеем в виду признание мультикультурного характера нашего общества. Женщины, представители различных расовых и этнических групп, геи и лесбиянки заявляют о своей непохожести и требуют от общества признания и уважения их специфических нужд и потребностей.

Растущее культурное многообразие во всех сферах жизни: в образовании, медицине, в трудовой деятельности, - представляет собой новый , новый вызов цивилизации, возможно, самый значительный за всю историю психологии.

Политика идентичности

Несмотря на все разнообразие теорий и точек зрения, обсуждавшихся нами ранее, их авторами и носителями были люди, существенно схожие в одном. Это были белые люди, как правило, мужчины из Европы или Соединенных Штатов.

Кроме того, и испытуемыми в исследованиях, на основе которых строились все выводы и заключения, также были представители белой расы. Как в шутку (но лишь отчасти) заметил один из чернокожих психологов, даже мыши в лаборатории, и те были белыми (Gutrie. 1976)! Я не говорю уже о том, что в подобных исследованиях все: и наблюдатели, и испытуемые, и пациенты, - были преимущественно мужчинами. Напомним, например, что Генри Мюррей строил свою теорию личности на основе наблюдений за поведением 51 студента мужского пола.

Тем не менее, все рассмотренные концепции выдвигались как теории, относящиеся к природе человека в целом, вне зависимости от половых, расовых или культурных различий. Только очень немногие исследователи признавали, что их выводы относятся только к мужчинам, только к представителям белой расы, только к студентам Гарварда, или, наконец, только к женщинам средних лет, жительницам Вены, обладающим невротическим складом психики. Также, очень немногие психологи также имели мужество признать, что их теории не всегда могут быть должным образом применены к людям с иным складом психики, с иными характеристиками или из иного круга. Даже несмотря на то, что некоторые исследователи отмечали важность учета разнообразных социальных и культурных факторов (влияние родителей, братьев и сестер, сверстников), мало кто из них обращал внимание на то, что половые и расовые различия могут иметь куда булыпее значение.

На протяжении всей книги нам доводилось видеть, как сказывались те или иные предрассудки и дискриминационные ограничения на карьере женщин или представителей этнических и расовых меньшинств. Мы уже отмечали в первой главе, что некоторые исследователи подвергают современную психологию серьезной критике за то, что в ней не учитываются половые и расовые особенности. Это движение, получившее название политики идентичности, представляет собой попытку людей, прежде по каким-либо причинам исключенных из исследовательского поля, отстоять свои права, выразить свою идентичность путем обращения к собственному уникальному жизненному опыту и покончить таким образом с практикой дискриминации тех или иных социальных групп (Sampson. 1993). Люди, придерживающиеся подобных взглядов (это женщины, представители черной расы и иных этнических групп, геи и лесбиянки, а также все, кто выступает против европоцентристского подхода в науке), убеждены, что современная психология не в состоянии отразить их специфику. Данное обстоятельство, по их мнению, приводит к маргинализации и ущемлению их неотъемлемых прав и свобод, игнорирует специфические интересы и проблемы.

В настоящей главе мы проследим роль гендерных^ и расовых проблем в истории психологии, а также рассмотрим, каким образом дискриминационная практика приводила к появлению разнообразных препятствий на пути одаренных исследователей. В сфере расовых проблем мы в большей степени остановимся на проблемах афро-американцев. Отметим только, что американцы латинского и азиатского происхождения и американские индейцы сталкиваются со сходными трудностями. За последние годы, как мы уже отмечали, им удалось создать ряд собственных профессиональных организаций и конференций, основать журналы, обсуждающие их специфические проблемы. Однако, число таких журналов и организаций и круг обсуждаемых проблем еще слишком мало, чтобы можно было говорить о серьезном вкладе в развитие психологии.

В последнее время и официальная психология предпринимает ряд существенных шагов для того, чтобы сгладить недостатки и избавиться от предрассудков. Однако, совершенно неоспоримым фактом остается следующее: и в этом, и в любом другом учебнике по истории психологии вы встретите очень немного упоминаний о психологах-женщинах или представителях этнических и социальных меньшинств и в то же самое время большое внимание уделяется работам белых мужчин. И это нс результат чьей-то злой воли или предрассудков; это отражение действительной истории психологии. Именно так пишется история науки.

История любой научной дисциплины, такой, как, например, психологии, должна включать в себя описание наиболее значительных достижений в этой области, освещать вопрос о научном приоритете, оценивать достижения в контексте национальной или мировой науки. На страницах учебников вы редко встретите имена рядовых тружеников науки, выполняющих черновую, повседневную работу... Те, кто блестяще читает лекции, успешно лечит клиентов, виртуозно проводит эксперименты, поставляя данные для своих коллег... - редко получают известность и признание за пределами узкого круга специалистов. (Pate & Wertheimer. 1993. P. XV.)

Именно так история психологии игнорирует повседневную работу подавляющего большинства психологов.

^Гендерные проблемы - несколько более широкое понятие, чем проблемы пола. - Прим. перев.

Памятуя об этом, мы рассмотрим в данной главе следующие проблемы:

1) о препятствиях, не позволяющих некоторым людям профессионально заниматься психологией только по причине их пола или цвета кожи;

2) о дискриминационных ограничениях, не позволяющих некоторым психологам в своей профессиональной деятельности в полной мере реализовать свои способности и дарования.

Гипотеза вариабельности и миф о мужском превосходстве

По давней традиции в наиболее престижные академические учебные заведения Европы и Соединенных Штатов женщин нс допускали. Например, в Гарвардский университет со времен его основания в 1636 году женщин не принимали вовсе. И только в 30-е годы XIX века некоторые американские колледжи смягчили строгость традиции и стали допускать в свои стены женщин.

Главным оправданием для такого рода ограничений служило убеждение в безусловном интеллектуальном превосходстве мужчины. Аргумент был следующим: даже если гарантировать женщинам равные образовательные возможности, все равно они не смогут ими в достаточной мере воспользоваться из-за врожденной интеллектуальной слабости. Под таким заявлением вполне могли подписаться многие выдающиеся деятели науки XIX века - к примеру, Чарльз Дарвин, - равно как и большинство видных психологов XX века, включая Холла, Т орн-дайка, Кеттела и Фрейда.

Миф о мужском превосходстве основывается на дарвиновской теории вариабельности признаков у самцов. Дарвин обнаружил, что у многих видов животных самцы обладают гораздо большей изменчивостью физических черт и способностей, чем самки, чьи характеристики в основном группируются вокруг неких средних величин. На основании этой тенденции к усреднению характеристик и был сделан вывод о том, что женщины менее способны к обучению, а потому не следует ждать от них особых достижений в интеллектуальной и творческой сферах. От этой позиции уже оставался один маленький шаг до утверждения о том, что и мозг самок в меньшей степени затронут эволюцией, чем мозг самцов. Раз самцы обладают большей вариабельностью признаков, то, соответственно, они могут лучше адаптироваться к внешней среде и извлекать больше пользы из разнообразия внешних стимулов (Rossiter. 1982; Shields. 1982).

Согласно популярной в то время теории, при получении высшего образования женщины постоянно испытывают физические и эмоциональные стрессы, то есть образование явно не идет им впрок. Некоторые исследователи утверждали, что образование для женщин вообще очень вредно, поскольку приводит к нарушению менструального цикла и ослабляет их материнские инстинкты. Если уж чему-то и стоит учить женщину, писал Холл, так это (цит. no: Diehl.

1986. P. 872).

В 1873 году бывший профессор Гарвардской медицинской школы Эдвард Кларк следующим образом характеризовал последствия получения женщиной высшего образования: (цит. по: Scarborough & Furumoto. 1987. P. 4). Он также высказывал весьма грозное предупреждение о том, что (Clarke.

1873. P. 127). Отметим, что эта книга Кларка была столь популярна, что на протяжении 13 лет выдержала 17 изданий.

В наши дни более половины всех выпускников университетов, получающих докторские степени по психологии, - это женщины. Женщины составляют две трети всех выпускников и три четверти всех студентов старших курсов психологических отделений и факультетов университетов (Martin. 1995). Однако, как показывает изучение истории науки, до самого недавнего времени в психологии безраздельно доминировали мужчины. Отчасти это связано с тем, что даже после получения формально равных с мужчинами прав женщины, тем не менее, реально продолжали сталкиваться с серьезными дискриминационными препятствиями при получении научных степеней и продолжении научной карьеры. У женщин по-прежнему было меньше возможностей получить хорошую работу по специальности. Достаточно вспомнить, что Маргарет Уолшбэрн была не допущена в Колумбийский университет только потому, что она женщина. Вплоть до 1892 года Иель-ский, Чикагский и еще ряд университетов были закрыты для женщин. Даже спустя двадцать лет после формального основания психологии как науки женщине стать психологом было все еще значительно сложнее, чем мужчине.

Женщинам нелегко было получить работу где-либо, кроме традиционно женских колледжей. Но даже если женщину принимали на работу, преподавательская карьера давалась ей с бульшими, чем мужчине, усилиями, а платили ей за равный с мужчиной труд существенно меньше.

Однако, несмотря на все эти трудности и ограничения, именно в психологии женщинам удалось добиться наибольших достижений. К началу XX века около двадцати женщин сумели получить докторские степени по психологии. А в 1906 году в издании уже около двенадцати процентов всех упомянутых психологов были женщинами - весьма высокий процент, особенно если учесть те барьеры и ограничения, с которыми женщины сталкивались на пути к высшему образованию. Отметим, что эти первые женщины-психологи были заслуженно приняты в члены Американской психологической ассоциации (АРА).

Первым активным сторонником привлечения женщин в научную психологию был Кеттел, не устававший напоминать коллегам о том, что они (неопубликованное письмо, цит. по: Sokal. 1992. P. 115). На ежегодном заседании секции в АРА он предложил принять в члены ассоциации двух женщин-психологов. Именно благодаря Кеттслу и его единомышленникам сегодня можно сказать, что АРА была первой научной ассоциацией, принявшей в свои ряды женщин-ученых (Sokal.

1992. P. 115). За период 1893-1921 годы в АРА в качестве полноправных членов было принято 79 женщин, что составляет 15 процентов от общего числа принятых за тот период членов (Scarborough, 1992). Первой женщиной-президентом АРА в 1905 году стала Мэри Уитон Калкинс, а в 1994 году Дороти Кантор была восьмой женщиной, избранной на этот почетный и ответственный пост.

Надо сказать, что многие профессиональные объединения еще долгое время продолжали чинить разнообразные препятствия женщинам в их профессиональной карьере. Женщин-врачей нс принимали в Американскую медицинскую ассоциацию вплоть до 1915 года, а женщины-юристы не могли вступить в Американскую коллегию адвокатов до 1918 года (Fummoto. 1987).

Женщины в прикладной психологии

Поскольку академическая университетская карьера была закрыта для большинства женщин-психологов, они вынуждены были обратиться в область прикладных исследований. Сферой приложения сил для них стали преимущественно клиническая психология и психологические консультации в области юриспруденции, детской и школьной педагогики. В этих сферах многие женщины-психологи оставили заметный след. В особенности это касается разработки и практики использования разнообразных психологических тестов (Denmark & Femandez.

1992).

Так, Флоренс А. Гудинаф, получившая докторскую степень в 1924 году в Стэнфордском университете, разработала популярный тест (ныне известный как графический тест Гудинаф-Харрис), применяющийся для измерения интеллектуального развития детей. Флоренс Гудинаф была пионером применения тестов для психологических исследований. Она работала в Институте развития ребенка университета штата Миннесота в течение более 20 лет. Ей также принадлежит детальный анализ других тестов и работ в сфере детской психологии (Goodenough. 1949).

Директор детской психологической клиники в Калифорнии Мод А. Меррил Джеймс совместно с Льюис Терман в 1937 году предложила новую версию теста Стэнфорда-Вине на интеллектуальное развитие. В настоящее время этот тест широко известен под именем теста Тер-ман-Меррил. Тельма Гуинн Терстоун, получившая докторскую степень в 1927 году в университете Чикаго, вышла замуж за психолога Л. Л. Терстоуна. Можно сказать, что ее постигла участь многих жен, работавших вместе со своими мужьями: их вклад и достижения остались незамеченными и неоцененными по достоинству. Она работала над созданием серии тестов на выявление первичных умственных способностей (Primary mental Abilities). Она занимала должность профессора педагогики в университете Северной Каролины и была директором психометрической лаборатории (Denmark & Fernandez. 1992).

На протяжении своей длительной карьеры в университете Фрод-хэма Анна Анастази (1908-) проявила себя как талантливый автор целого ряда психологических тестов (см.: Anastasi. 1988, 1993). В 1971 году она была избрана президентом АПА и удостоена ряда профессиональных наград, в том числе и национальной медали за достижения в науке. Одно из исследований было названо ее именем - в знак признания ее выдающихся заслуг среди англоязычных женщин-психологов. Первым местом ее работы - после получения научной степени в Колумбийском университете в 1930 году - была должность психолога-инструктора в колледже Барнарда с годовым окладом в 2400 долларов. В 1947 году она пришла на работу на факультет Фродхэма. С этого же места она ушла в 1979 году на пенсию, но уже в должности Professor Emeritus^ (Sexton & Hogan. 1990).

Несмотря на все успехи женщин-психологов в отдельных сферах прикладной психологии, в целом их профессиональную деятельность вряд ли можно считать успешной. Для полноценной научной работы необходимы свободное время, финансовая поддержка и помощь студентов старших курсов в проведении экспериментов. Женщинам-психологам, как правило, приходилось работать в неакадемичсских сферах, где о подобных условиях приходилось только мечтать. В области прикладных исследований редко удается добиться признания за пределами той организации, где работа была выполнена. Невиданный рост числа разнообразных прикладных исследований в Соединенных Штатах - наследие функционализма - дал женщинам-психологам определенный шанс на получение работы по специальности. Однако они попрежнему оставались вне сферы академических исследований, где, как правило, и происходят главные теоретические события, интересующие любую историю науки.

Многие психологи академической сферы смотрели на прикладные исследования свысока, как на черновую работу. Гакне занятия, как психологическая помощь в юридических консультациях, расценивались как . В целом можно сказать, что в большинстве ныне существующих работ по истории психологии недооценивается значение прикладных исследований для развития психологии, а вместе с ними - роль многочисленной когорты женщин-психологов, работавших в клиниках, госпиталях, прикладных исследовательских институтах, занимавшихся военными и правительственными разработками. Интересно отметить, что ни одна женщина никогда не избиралась на пост президента Американской ассоциации прикладной психологии, несмотря на то, что уже в 1941 году треть членов этой ассоциации составляли женщины (Rossiter. 1982).

^Заслуженного профессора. - Прим. перев.

Однако и на этом трудности не заканчивались. Те женщины-психологи, которым удалось получить стабильную преподавательскую работу в университетах и которые вели научную деятельность и публиковали свои работы, столкнулись еще с одним обстоятельством, затруднявшим признание их научных заслуг. По сложившейся многолетней традиции написание имен ученых строится следующим образом: сначала указывается фамилия автора, а за ней следуют только инициалы (например, Джонс, М., вместо Джонс Мэри), что не позволяет читателю определить, мужчина это или женщина. В итоге же складывается впечатление, что научный вклад женщин-психологов менее значителен, чем это есть на самом деле.

В заключение отметим, что не столь уж редко возникали такие ситуации, когда научные работы, выполненные женщинами-психологами различной квалификации (от студентки старших курсов до профессора), так или иначе приписывались мужчинам. (Bernstein & Russo.

1974. P. 131).

Женская психология

Значительное число женщин-психологов посвятили себя разработке проблем женской психологии. В русле психоаналитической традиции одна из ранних представительниц феминистского движения - Карен Хорни - опубликовала свою первую статью, посвященную женской психологии, в 1922 году (см. главу 14). В рамках академической экспериментальной психологии проблемами женской психологии занимались такие исследователи, как Хелен Бредфорд Томпсон Вули и Лета Стеттер Холлингворт.

Хелен Бредфорд Томпсон Вули (1874-1947)

Хелен Бредфорд Томпсон родилась в 1874 году в Чикаго. Ее родители поддерживали идею женского образования, и все три дочери посещали колледж. Хелен Томпсон получила степень бакалавра в университете Чикаго в 1897 году, а докторскую степень - в 1900-м. Она училась у таких профессоров, как Энджелл и Дьюи, причем Дьюи называл ее своей самой лучшей и талантливой ученицей (James. 1994). После стажировки в Париже и Берлине она становится директором психологической лаборатории в колледже Маунт Холиок в штате Массачусетс.

Затем она выходит замуж за врача Поля Вули и отправляется вместе с ним на Филиппины, где он работал директором лаборатории. В 1908 году супружеская чета переезжает в г. Цинтипатти, штат Огайо, где Хелен занимает пост директора бюро профессиональной подготовки при системе общественного образования. Ей приходится заниматься там в основном вопросами социального обеспечения детей. На основе ее исследований по проблемам детского труда вносится ряд поправок в Закон Штата о труде. (В то время во многих штатах продолжительность рабочего дня на фабриках для детей от 8 лет и старше могла составлять 10 часов в день шесть дней в неделю. И лишь немногие штаты имели законодательные ограничения продолжительности рабочего дня для детей или законодательно обеспечивали для них минимум заработной платы.) В 1921 году она была избрана на пост президента Национальной ассоциации по надзору за профессиональной подготовкой.

В том же году семейство Вули переезжает в Детройт, штат Мичиган, где Хелен устраивается на работу в институт Мерилл-Пальмер и создает там программу психологии для начальной школы, направленную на изучение умственного и психического развития детей. В 1924 году Хелен Вули становится директором вновь созданного Института благосостояния ребенка при Колумбийском университете (Scarborough & Furumoto. 1987) и продолжает заниматься изучением развития детей в раннем детстве, вопросами профессиональной подготовки и руководством системой школьных психологических консультаций.

Докторская диссертация Хелен Вули, выполненная ею в Чикагском университете, представляла собой первую в истории психологии попытку экспериментально исследовать известный дарвиновский тезис о биологически обусловленном превосходстве мужчин. В то время данная идея была столь очевидной, что, казалось, не нуждалась ни в каком дополнительном научном исследовании (James. 1994). Вули провела серию тестов с 25 испытуемыми-мужчинами и 25 женщинами, в ходе которой исследовались моторика, порог восприятия (вкус, запах, слух, боль и зрение), интеллектуальные способности и личностные черты.

Результаты исследований показали отсутствие различий между полами по эмоциональным характеристикам и лишь незначительные различия по интеллектуальным способностям. В то же время исследования показали некоторое превосходство женщин по таким характеристикам, как память и сенсорные возможности. Интерпретируя полученные результаты, Вули совершила беспрецедентный шаг: она отнесла существующие различия за счет социальных факторов и различий в характере воспитания детей, а также за счет разных ожиданий общества по отношению к мальчикам и к девочкам. Биологические же различия, с ее точки зрения, играют по сравнению с этими факторами незначительную роль (Rossiter. 1982).

Эти результаты Вули опубликовала в работе под названием (Thompson. 1903). Надо сказать, что ее выводы были с неодобрением встречены мужской частью академического сообщества. Так, например, Г. Стенли Холл обвинил Хе-лен Вули в том, что она даст тенденциозное, феминистское толкование данных (Hall. 1904). Уже сам факт, что подобное исследование проводила женщина, ставил под сомнение достоверность полученных данных и их интерпретацию (James. 1994). Впоследствии Вули подготовила два обзора, посвященных стремительно растущей литературе по проблеме психологических различий между полами для престижного журнала (Wooley. 1910, 1914).

В течение тридцати лет Хелен Вули занималась преподаванием, научными исследованиями, руководила работой других женщин-психологов в области детского развития и образования. Когда вследствие ухудшившегося здоровья и весьма драматически распавшегося брака она вынуждена была преждевременно уйти на пенсию, эстафету исследований по проблемам женской психологии переняли другие ученые.

Лета Стеттер Холлингворт (1886-1939)

Лета Стеттер родилась в штате Небраска. В 1906 году она закончила университет этого штата с отличием . После этого в течение двух лет она преподавала в колледже Барнарда в Нью-Йорке, пока ее жених, Гарри Холлингворт, писал докторскую диссертацию по психологии при Колумбийском университете под руководством Кеттела. В 1908 году молодые люди поженились. Лета намеревалась продолжить преподавание, однако, к ее удивлению, ей не позволили этого сделать. По бытовавшему в то время убеждению, если замужняя женщина будет заниматься чем-либо вне дома, муж и дети неизбежно при этом пострадают.

Лета Холлингворт решила попробовать свои силы в литературе, однако ей так нигде и не удалось опубликовать свои короткие рассказы. Молодая семья жила в весьма стесненных материальных условиях, и Гарри вынужден был взяться за дополнительную консультационную работу для того, чтобы скопить немного денег и дать возможность Лете пройти курс постдипломной подготовки. В 1916 году Лета получила докторскую степень по психологии в педагогическом колледже при Колумбийском университете, где занималась под руководством Торн-дайка. После этого в течение нескольких лет она работала в качестве психолога на государственной службе в Нью-Йорке. Уже пять лет спустя ее имя появилось в индексе , так был отмечен ее вклад в исследование женской психологии.

Лета Холлингворт проводила широкомасштабные эмпирические исследования по проверке гипотезы большей вариабельности мужчин. Как мы уже отмечали, именно на этой гипотезе Дарвина и основывались все утверждения о неспособности женщин к образованию и профессиональной карьере. Раз женщины по своим психологическим характеристикам и способностям более похожи одна на другую, то, следовательно, они менее способны к творческой интеллектуальной деятельности. А потому нет необходимости готовить их к какой-либо иной деятельности, нежели ведение домашнего хозяйства и воспитание детей.

Путь к равноправию

В период с 1913 по 1916 год Холлингворт провела серию исследований, направленных на выяснение уровня физических, сенсомоторных и интеллектуальных способностей у различных групп испытуемых, среди которых были подростки, студенты и студентки колледжей, женщины во время менструального периода (в то время считали, что интеллектуальные и эмоциональные характеристики женщин неизбежно меняются в ходе этих естественных процессов). Полученные ею результаты полностью опровергли гипотезу вариабельности и прочие представления о женской неполноценности. Так, например, согласно ее данным, менструальный цикл, в отличие от ранее существовавшего мнения, никак не связан с уровнем перцептивных или моторных возможностей (Hollingworth. 1914).

В дальнейшем она подвергла исследованию понятие врожденного материнского инстинкта, поставив перед собой задачу выяснить, действительно ли женщина может самореализоваться только путем деторождения. По мнению Леты Холлингворт, существовавшее в то время представление о том, что любое стремление женщины реализоваться в какой-либо иной сфере является неестественным и нездоровым, совершенно надуманное. Именно социальные и культурные предпосылки, а вовсе не биологические факторы мешают женщине стать полноценным членом общества (Benjamin & Shields. 1990; Shields. 1975). Холлннгворт предостерегала работников бюро профессиональной подготовки против того, чтобы они рекомендовали женщинам умерять свои профессиональные ожидания и готовиться преимущественно к роли воспитателя детей и домохозяйки, где в принципе невозможно совершить что-либо выдающееся и обратить на себя внимание общества. (цит. по: Benjamin & Shields. 1990. P. 177).

Велик вклад Леты Холлингворт и в области клинической, педагогической и школьной психологии. Особенных успехов она достигла в деле изучения так называемых детей (ей принадлежит и сам этот термин) (Benjamin. 1975). Однако, несмотря па всю широту научных интересов и качество исследования, ей так и не удалось когда-либо получить грант на проведение научных работ (Н. Hollingworth. 1943). Лета Холлингворт принимала активное участие в движении суфражисток и боролась за предоставление женщинам равных избирательных прав (это право было предоставлено в полном объеме лишь в 1920 году) и участвовала в различных демонстрациях и парадах в Нью-Йорке.

Следует отметить, что историки уделяют все больше внимания вопросам дискриминации женщин и отстаиванию их научного приоритета в соответствующих областях. Начиная с 70-х годов, стремительными темпами растет число изданий научной литературы, посвященной исследованию роли женщин в развитии психологии (см., напр.: Bohan. 1990; Fummoto. 1989; O'Coniiell & Russo. 1983, 1988; Scarborough & Fiimmolo.

1987). При Американской психологической ассоциации была создана специальная научная группа, занимающаяся изучением статуса женщин, и комитет по исследованию роли женщин-ученых в развитии психологии. Этот комитет видит свою задачу в том, чтобы наглядно продемонстрировать (\Уотеп in the American Psychological Association. 1986. P. 1). При АРА было создано Отделение женской психологии (отделение 35) специально для того, чтобы заниматься изучением особенностей женской психологии и вклада женщин-ученых в развитие психологии. Среди основных приоритетов деятельности этого отделения - привлечение женщин из этнических меньшинств к более активному участию в научной деятельности, а также развитие мультикультурного подхода к исследованию различных аспектов женской психологии.

Однако, хотя женщины-психологи становятся все заметнее на профессиональном поприще, продолжает сохраняться определенное неравенство между полами. Так, подавляющее большинство вакансий на факультетах по-прежнему занимают мужчины (81 процент). Из общего числа количество мужчин-преподавателей профессорского уровня в итоге достигает около половины, в то время как аналогичные показатели среди женщин составляют всего одну четвертую часть. Женщины возглавляют только 13 процентов кафедр психологии (Denmark. 1994).

Исследование случайных выборок по двум отделениям АПА показали существование неравенства между полами на всех научных уровнях. В старших классах школы юношам чаще, чем девушкам, удавалось найти определенные образцы для подражания среди факультетских преподавателей. Мужчины более, чем женщины, склонны завязывать личные отношения с преподавателями факультетов, что в итоге способствует более успешному трудоустройству. Мужчины чаще публикуются и получают более высокую оплату за свой труд, чем женщины при прочих равных условиях. 96 процентов мужчин, которым в интересах работы пришлось поменять место жительства, сообщали, что вместе с ними переехали и их жены или подруги. В то же время, когда необходимость изменения места жительства в связи с потребностями научной карьеры возникала у женщин, только в 32 процентах всех случаев их партнеры следовали за ними (Cohen & Gitek. 1991).

Те женщины-профессора, которые считают себя феминистками, сообщают, что администрация университетов и их коллеги в целом относятся к ним недружественно, не оказывают поддержки в трудных ситуациях, а иногда и проявляют явную враждебность. Они также сообщают, что иногда являются объектом сексуальных домогательств. Часто им препятствуют в выполнении служебных обязанностей, а также предупреждают о недопустимости обсуждения в классах и аудиториях тем, связанных с вопросами пола (Denmark. 1994). Другие проблемы, с которыми сталкиваются женщины (и представители различных меньшинств), - это более тяжелая учебная нагрузка, чем у белых преподавателей-мужчин, чувство отчужденности, недооценка важности исследования гендерных и этнических проблем в психологии, недостаток внимания со стороны научных руководителей (Gainen & Boice. 1993).

Определенное неравенство полов проявляется также и при бихевиоральных и биомедицинских исследованиях, где в качестве объекта изучения выступали, как правило, только мужчины. Такая же ситуация наблюдается в области исследований, связанных со здравоохранением: возрастных изменений, уровня холестерола, СПИДа, рака и сердечных болезней. Большинство работ, посвященных влиянию наркотиков на организм и личность человека, также проводятсяс ориентацией на мужчин (Denmark. 1994).

Флоренс Денмарк (1931-) получила докторскую степень по социальной психологии в 1958 году в университете штата Пенсильвания. В свою бытность профессором в Хантер-колледж она организовала и вела первый семинар по проблемам женской психологии (Paludi & Russo. 1990). Будучи на посту президента АРА, Денмарк много работала над проблемами гендерной психологии. Ей принадлежит страстный призыв, обращенный к психологическому сообществу: психология должна повернуться лицом к проблемам пола. По мнению Денмарк, необходимо стимулировать создание психологии нового типа - более чувствительной к гендерным проблемам, более ориентированной на реальное многообразие человеческой психики. Хотя за последние два десятилетия количество женщин в психологии неуклонно увеличивается, одним числом женщин-ученых еще нельзя повлиять на общее направление движения психологической мысли.

Современная психология должна обратить более пристальное внимание на уникальность позиции ч жизненного опыта женщины. Мы должны способствовать тому. чтобы женщины, а вместе с ними и представители других дискриминируемых групп (вк-тчая сюда людей с иным цветом кожи, а также геев и лесбиянок) могли занимать ключевые посты в науке, и таким образом оказывать влияние на направление ее развития... Мы должны сделать психологию более феминистской - от учебной аудитории до лаборатории и [клинической] практики. (Denmark. 1994. P. 329, 334.)

Насколько достижимой окажется данная цель - покажет будущее развитие психологии.

Афро-американцы в истории психологии

На протяжении многих десятилетий психологи-афро-американцы подвергались дискриминации на расовой почве. В 1940 году по всей стране всего в четырех колледжах чернокожие выпускники могли рассчитывать на предоставление им возможностей для получения ученой степени по психологии. Однако даже в тех исключительных случаях, когда чернокожим студентам удавалось добиться зачисления в традиционно университеты, они сталкивались там с многочисленными ограничениями. Так, например, в 30-х и 40-х годах чернокожим студентам не разрешалось проживать в студенческих кампусах.

Наиболее известным среди университетов, где чернокожие студенты могли получить психологическую подготовку, был университет Хо-варда в Вашингтоне. Руководителем отделения психологии в этом университете был Френсис Самнер, первый афро-американец, сумевший добиться получения докторской степени по психологии в университетах США. Докторскую степень он получил в 1920 году в университете Кларка, где работал под руководством Дж. Стенли Холла.

Джеймс А. Бейтон получил степени бакалавра и магистра в университете Ховарда, а докторскую степень в 1943 году в университете штата Пенсильвания. С 1943 года и до самой смерти он преподавал в университете Ховарда. Работу над докторской диссертацией он начинал в Колумбийском университете вместе с Робертом Вудвортом, однако впоследствии перевелся в университет штата Пенсильвания для того, чтобы быть поближе к семье и тяжело заболевшему отцу. Среди наиболее известных профессоров, преподававших в то время в университете Пенсильвании, можно назвать такого психолога, как Лайтнер Уитмер.

Бейтон в немалой степени способствовал повышению уровня пост-дипломного образования по психологии среди афро-американцев. В традиционно университетах кафедры психологии обычно входили в состав педагогических факультетов, поскольку афро-американское сообщество нуждалось прежде всего в учителях. Именно Бейтон способствовал выделению научной психологии в качестве самостоятельной дисциплины в ряде колледжей, включая сюда и Моргановский государственный колледж в Балтиморе, и Вирджинский государственный колледж в Санкт-Петербурге. За свои заслуги в 1981 году он был удостоен почетной награды от Психологического фонда. В сферу его научных интересов входили такие вопросы, как исследование особенностей самосознания у афро-американцев, расовой напряженности в армейской среде, а также некоторые вопросы маркетинговых исследований. К его помощи в качестве эксперта часто прибегали при решении сложных проблем, связанных с изоляцией в школах и дискриминацией при приеме на работу (Ross & Hicks. 1991).

Среди тех американских ученых, которые в первые годы становления психологической науки в Америке отправились на стажировку в Европу, было и несколько чернокожих исследователей. Среди них, например, был Гилберт Хевен Джонс, получивший в 1901 году докторскую степень в Иенском университете, а затем работавший в Геттингенском университете (Guthrie. 1976). Напомним, что в те времена психология в большинстве университетов не являлась самостоятельной дисциплиной, а потому Джонс получил докторскую степень по философии, а не по психологии. Он стал первым афро-американцем, преподававшим психологию на территории США. Впоследствии он стал деканом факультета и вице-президентом Уилберфорсского университета в штате Огайо. И хотя в Европе чернокожие американцы не сталкивались с такими расовыми предрассудками, как у себя дома, все же очень немногие из них имели необходимую финансовую поддержку для продолжения образования за рубежом.

Первой женщиной афро-американкой, сумевшей добиться получения докторской степени, стала Инее Беверли Проссер (1897-1934). Ее работы были посвящены сравнительному изучению развития чернокожих детей в школах, где существует расовая сегрегация. Она преподавала в колледже Тиллотсон в Техасе и колледже Тугелу в Миссисипи. В 1933 году она защитила диссертацию по психологии в университете Цинциннати. К глубокому сожалению, на следующий год она трагически погибла в автомобильной катастрофе.

За период 1930-1938 года всего лишь 36 чернокожих студентов получили психологическое образование за пределами южных штатов. Причем, подавляющее большинство из них обучалось в университете Ховарда (Guthrie. 1976). За период с 1920 по 1950 год 32 афро-американца получили докторские степени по психологии. С 1920 по 1960 года десять наиболее престижных психологических факультетов в Соединенных Штатах выделили для чернокожих докторантов всего 8 грантов из общего числа более 3700 (Guthrie. 1976; Russo & Denmark. 1987).

Однако, получение докторской степени - это только первый барьер в профессиональной карьере. Не менее значимый рубеж - найти подходящую работу. Только очень небольшое число университетов принимало чернокожих психологов на постоянную работу, а коммерческие организации, выступавшие основным заказчиком различных прикладных исследований и главным работодателем для женщин-психологов - были наглухо закрыты для афро-американцев. Обычно чернокожие ученые преподавали в традиционно колледжах. Однако условия работы в этих учебных заведениях оставляли мало возможностей для занятия наукой, особенно на том уровне, чтобы добиться признания психологического сообщества. В 1936 году один из чернокожих профессоров так описывал ситуацию в таком колледже:

Нехватка денег, постоянные перегрузки и прочие неприятности делали для него занятия чистой наукой чем-то практически невозможным. По большей части он не мог себе позволить покупать книги на свою зарплату. Не мог он и взять необходимую литературу в школьной библиотеке, поскольку в негритянских школах нет приличных научных библиотек. Однако, самым существенным недостатком было отсутствие научной атмосферы вокруг. Для научной работы в большинстве школ нет стимулов и, уж конечно, нет денег. (A. P. Davis, цит. по: Guthrie. 1976. P. 123.)

И хотя с тех пор условия для получения образования для афроамериканцев и представителей других этнических мепьшинств существенно улучшились, выходцы из этих групп все еще сравнительно слабо представлены в профессиональном сообществе. Однако, подобная ситуация является результатом воздействия целого ряда различных факторов, и ее нельзя объяснять одной лишь преднамеренной дискриминацией.

Начиная с 70-х годов нынешнего века американские колледжи и университеты предпринимают значительные усилия для того, чтобы дать возможность одаренным представителям этнических меньшинств получить доступ к образованию. Эти усилия включают в себя также суше-ственную материальную помощь. Число студентов-выходцев из этнических групп быстро возросло, но это оказалось лишь временным явлением. На протяжении 80-х годов количество таких студентов постепенно снижалось и в итоге стабилизировалось на уровне примерно двенадцати процентов. Все эти обстоятельства приводят к слабой представленности талантливых выходцев из меньшинств в психологической науке. Так, только шесть процентов всех профессоров в колледжах - представители меньшинств. Из них три процента - афро-американцы и по одному проценту - испано-язычные американцы, лица азиатского происхождения и представители коренных народностей. Выходцы из этих групп имеют значительно меньше шансов, чем белые психологи, запять когда-нибудь старшие руководящие должности или получить постоянную работу в престижных учебных заведениях (Guzman, Schiavo & Puente. 1992).

Психология афро-американцев

Некоторые чернокожие психологи считают, что не-черным исследователям никогда в достаточной мере не постичь особенностей психологии афро-американцев, потому что они не владеют уникальным культурным наследием африканцев. С их точки зрения, психология афроамериканцев должна включать в себя уникальную африканскую философию и их культурные традиции, а также жизненный опыт черных рабов, насильственно перемещенных когда-то в Соединенные Штаты. Один чернокожий психолог так писал по этому поводу:

Решающим моментом этой позиции является признание того обстоятельства, что все люди африканского происхождения как особая группа имели и до сих пор имеют в качестве сердцевины своего жизненного опыта некоторые общие стимулы, отличающиеся качественно и количественно от опыта других групп людей, что приводит в итоге к формированию этнически специфического типа поведения. Представляется совершенно невозможным, чтобы тот или иной исследователь, не проникшийся в должной мере духом черной культуры, смог бы понять особенности восприятия, психологических реакций и другие предпосылки, отличающие афроцентричный взгляд на мир. (Houston. 1990. P. 23, 24.)

И хотя далеко не все чернокожие психологи придерживаются подобных взглядов, все же следует отметить, что афро-американская психология представляет собой жизнеспособное направление со своими собственными организациями, журналами и представлением о надлежащем пути развития науки для изучения особенностей культурного и жизненного опыта чернокожего населения. В 1968 году была создана Ассоциация чернокожих психологов, призванная способствовать решению психологических проблем и изучению уникального опыта афро-американцев. И хотя количество членов этой ассоциации мало по сравнению с Американской психологической ассоциацией, Ассоциацией испано-язычных психологов. Американской индейской психологической ассоциацией и Американской ассоциацией психологов азиатского происхождения, эта организация много и напряженно работает над развитием нового подхода в психологии в соответствии со своими базовыми представлениями. Мы можем рассматривать все эти организации как часть общего движения политики идентичности. Как ранее отмечалось, в основе данного движения лежит убеждение в том, что психология до сих пор развивалась исключительно с ориентацией на белых мужчин, и что европейская научная традиция далеко не всегда в полной мере приложи-ма к выходцам из других этнических и культурных групп. Еще раз оговоримся, что далеко не все психологи, выходцы из подобных групп, разделяют данные представления.

Как правило, основной целью создания тех или иных этнических профессиональных организаций является стремление способствовать росту научных исследований их специфических проблем, слабо представленных в основном русле научных публикаций по психологии. Анализ ведущих журналов АРА в области клинической, возрастной, педагогической, социальной психологии и теории личности показывает, что на протяжении 70-х и 80-х годов проблемам афро-американцев в названных областях было посвящено менее четырех процентов от общего числа публикаций. Автор данного исследования отмечает, что (Graham. 1992. P. 636).

Некоторые афро-американские психологи внесли значительный вклад в разработку педагогических проблем и в дело повышения уровня психологической подготовки чернокожих студентов. Отметим, что по ряду позиций значение этих работ выходит далеко за пределы афро-американского сообщества и касается всего американского общества в целом. Мы коротко остановимся на творчестве нескольких психологов из их числа. Это Френсис Самнер, Кеннет Кларк и Мами Фиппс Кларк.

Френсис Сесил Самнер (1895-1954)

Френсис Сесил Самнер родился в 1895 году в штате Арканзас. Начальное образование он получил в штатах Вирджинии и Нью-Джерси, однако не стал учиться дальше, поскольку образование для чернокожих официально не одобрялось. Самнер разработал собственную систему образования, он много читал и часто плодотворно беседовал со своими родителями. После успешной сдачи письменных экзаменов он поступил в университет Линкольна в штате Пенсильвания. Университет Френсис Самнер закончил в 1915 году с отметкой magna cum laude. степенью бакалавра по философии и правом произнести прощальную благодарственную речь. В то время он собирался стать писателем.

Еще год он провел в университете Кларка в штате Массачусетс, где прослушал курсы по английскому и иностранным языкам и психологии и получил вторую степень бакалавра. Хотя Самнер не мог жить в студенческом кампусе, один из преподавателей помог ему устроиться в одной (Guthrie. 1976. P. 177). В университетском обеденном зале для него был поставлен специальный стол, и лишь немногие белые студенты отваживались составить ему компанию. После этого он работал преподавателем по психологии и немецкому языку в университете Линкольна. Дж. Стенли Холл добился для него предоставления стипендии для подготовки докторской диссертации при университете Кларка. Учение Самнера было прервано годом военной службы. Во время первой мировой войны в составе отряда инфантерии он принял участие в военных действиях во Франции. Однако это не помешало ему в 1920 году получить желанную докторскую степень. Он стал первым чернокожим американцем, получившим докторскую степень по психологии. Его диссертация была посвящена Фрейду и Адлеру. Холл отозвался о его работе как о (Guthrie. 1976. P. 182).

В дальнейшем Самнер провел семь лет в государственном колледже штата Западной Вирджинии, где занимался разнообразными научными исследованиями, опубликовал ряд важных работ, посвященных проблемам расовых предрассудков, образования черных и соотношения врожденных и приобретенных черт в процессе воспитания (см., например: Sumner. 1928). В 1928 году он возглавил кафедру на психологическом отделении в университете Ховарда, где и оставался до самой своей смерти в 1954 году. Он отстаивал право психологии быть самостоятельной научной дисциплиной, добился выхода кафедры из состава педагогического факультета и преобразования в отдельный факультет, который и возглавил в 1930 году. На протяжении двух десятилетий его деканства университет Ховарда стал ведущим научным центром по подготовке чернокожих психологов (Guthrie. 1976).

Самнер и его студенты-дипломники вели активные научные исследования в области психологии религии, соотношения психологии и юриспруденции и отношения чернокожего населения Америки к системе уголовного законодательства. В совершенстве владея несколькими европейскими языками, Самнер перевел для ведущих научных журналов АРА более трех тысяч различных статей с немецкого, французского и испанского языков.

Кеннет Б. Кларк (1914-) и Мами Фиппс Кларк (1917-1983)

Кеннет Кларк родился в зоне Панамского канала, куда его родители эмигрировали в поисках работы. Когда Кларку было семь лет, он вместе с матерью, как и многие эмигранты, оказался в Нью-Йорке в поисках лучшей доли. Матери удалось найти работу па швейной фабрике. Она всегда учила сына выполнять любую работу с максимальной отдачей, так хорошо, как только это возможно. Ни цвет кожи, ни расовые предрассудки, с ее точки зрения, не могут быть отговоркой. (Clark. 1978. P. 77).

Несмотря на расовую дискриминацию, с которой Кларку часто доводилось сталкиваться, он неуклонно следовал советам матери. В средней школе он много и упорно работал, добиваясь самых высоких оценок, чтобы по окончании школы получить приз за выдающиеся достижения по экономике. Однако вскоре он узнал, что не получит этой награды потому, что учитель (Clark. 1978. P. 80).

Он поступил в университет Ховарда в Вашингтоне, где Френсис Самнер посоветовал ему заняться психологией. Научные степени бакалавра и магистра он получил в том же университете. Заявки на участие в программе подготовки к докторской степени он послал в Корнеллский и Колумбийский университеты. Корнеллский университет отказал сразу же, объясняя свое решение тем, что кандидатам на степень доктора приходится работать , а потому они не могут принять черного студента (Clark. 1978. P. 82). Докторскую степень Кларк получил в Колумбийском университете в 1940 году.

Большую часть своей профессиональной карьеры Кларк провел в качестве профессора психологии в муниципальном Нью-Иоркском университете. Он руководил рядом интересных научных разработок, посвященных последствиям расовой сегрегации и развитию расового самосознания у детей. Его усилиями был создан муниципальный исследовательский институт по проблемам беднейших слоев населения. Он также стал первым чернокожим президентом АРА.

Мами Фиппс родилась в г. Хот Спрингс в штате Арканзас. Впоследствии она поступила в университет Ховарда, где повстречала Кеннета Кларка, склонившего ее сменить занятия математикой на психологию. Она закончила университет с оценкой magna cum laude и в 1938 году получила степень бакалавра, а уже в 1939-м - магистерскую степень. Во время летних каникул она работала секретарем в одной вашингтонской юридической конторе в рамках движения против расовой сегрегации. Именно этот опыт привел ее к убеждению о необходимости изучения психологических аспектов воздействия расовой сегрегации на развитие чернокожих детей. Основные положения ее магистерской работы по поводу развития чувства идентичности у чернокожих детей заинтересовали и ее мужа. Впоследствии они вместе работали над исследованиями многих важных проблем психологии чернокожего населения (Clark & Clark. 1939а, 1939Ь, 1940). За свои научные достижения Мами Фиппс получила грант на подготовку докторской диссертации при Колумбийском университете, где в 1944 году успешно ее защитила.

Однако, несмотря на научные степени и впечатляющий список научных трудов, расовые и половые предрассудки не позволили ей рассчитывать на то, чтобы занять достойное место в университете. Ей пришлось довольствоваться лишь второстепенной работой по анализу полученных данных, работой, которую она называла (Guthrie. 1990. P. 69). Позже ей удалось найти место психолога в одном из детских домов Нью-Йорка. Она также работала в качестве психолога-исследователя в Американской ассоциации общественного здравоохранения и в Институте вооруженных сил США. В 1946 году Мами и Кеннет Кларк организовали Северный центр по вопросам детского развития в Гарлемс. В этом центре Мами Кларк работала вплоть до ухода на пенсию в 1979 году, руководя широким спектром образовательных, социальных и психологических программ помощи детям.

В ходе ее исследований особенностей самосознания и социальной идентификации у черных детей (с использованием темных и белых кукол) выяснилось, что чернокожие мальчики и девочки в возрасте 3-7 лет воспринимают свою расовую принадлежность как часть образа Я. Дети считали, что они больше похожи на темных кукол, а не на белых. На вопрос, какую куклу они выбрали бы для игры, более половины чернокожих детей ответили, что белую, потому что белая кукла - это что-то новое. Мами Кларк интерпретировала эти данные следующим образом: все это свидетельствует о потенциальном эмоциональном конфликте у черных детей из-за цвета их кожи. Кожа белого цвета воспринимается как гораздо более привлекательная (М. P. dark. 1944).

Кеннет Кларк использовал эти материалы при подготовке официального экспертного заключения по проблемам расовой сегрегации. Впоследствии это заключение фигурировало на заседании Верховного суда Соединенных Штатов в 1934 году, на котором была отменена расовая сегрегация в общественных школах. Таким образом, можно сказать, что работы Мами и Кеннста Кларка повлияли на законодательство США и привели к существенным изменениям в социальной и государственной политике. Этот факт также свидетельствует о том, что психологические исследования могут быть инструментом социальной политики, что заставляет психологов еще более внимательно относиться к проблеме межкультурных и межрасовых различий.

Путь к мультикультурной психологии

Психология осознала, наконец, что нс может более игнорировать многонациональный состав населения Америки. В настоящее время предпринимаются значительные усилия по выработке ответственной политики идентичности. Отделение АРА по делам этнических меньшинств проводит ряд программ, направленных на отбор талантов и помощь учащимся старших классов из национальных меньшинств в продолжении образования. Им также оказывают помощь при приеме на работу в качестве психологов в различные колледжи и университеты. Отделение также способствует расширению учебной программы по психологии в колледжах за счет включения в нее вопросов культурного многообразия.

Можно отметить также рост числа исследований, посвященных проблемам культурной идентификации личности. Причем такого рода идеи получают все большее распространение по мере того, как появляются соответствующие публикации в ведущих научных журналах.

Большее внимание проблемам культурного многообразия уделяется и в учебном процессе. Так, аккредитационные программы АРА по психологической подготовке студентов предусматривают учет не только индивидуальных, но и межкультурных различий. Массачусетс стал первым штатом, принявшем законодательное требование, чтобы все дипломированные психологи проходили подготовку с учетом проблем культурного многообразия. Так, начиная с июля 1996 года все студенты-психологи должны пройти по крайней мере четырехчасовую подготовку по проблемам мультикультуры, а с июля 1999 года - прослушать хотя бы один полный курс по расовым и этническим проблемам в психологии (DeAngelis. 1994).

В настоящее время еще не существует моральной обязанности для психологов участвовать в движении политики идентичности, но уже есть практическая целесообразность поступать таким образом. Ожидается, что к 2000 году афро-американцы и представители других этнических меньшинств составят одну треть населения Соединенных Штатов. И до тех пор, пока психологическая наука не примет это как непреложный факт, она неизбежно будет все более отставать от требований времени. Она просто окажется не готова попять и отреагировать на специфические запросы растущего числа студентов в колледжах, пациентов в клиниках и центрах душевного здоровья, огромного числа менеджеров и служащих в различных организациях. Таким образом, можно заключить, что политика идентичности является существенным фактором, влияющим на развитие психологии в Соединенных Штатах.

США представляет собой мультикультурное общество со сложным этническим составом. Психология всегда старалась быть полезной обществу, так или иначе отвечать па его запросы и потребности. Следуя своему долгу и предназначению, она должна и дальше стремиться отражать реальное многообразие жизни. Этого требует наше будущее.

Рекомендуемая литература

Bohan, J. S. (Ed.) (1992) Seldom seen. rarely heard: Women's place in psychology. Boulder, CO: ^X^estview Press. Статья посвящена феминистской психологии и проблемам маргинализации женщин и женского опыта в науке.

Goodchilds, J. D. (1991) Psychological perspectives on human diversity in America. Washington, DC: American Psychological Association. Приводятся тексты открытых лекций пяти выдающихся психологов, посвященные проблемам расы, этнического своеобразия, пола и сексуальных ориентаций.

Guthrie, R. V. (1976) Even the rat was white: A historical view of psychology. New York: Harper & Row. В книге рассматривается вклад чернокожих ученых в развитие психологии в Америке.

Jones, R. L. (Ed.) (1991) Black psychology (3"' ed.). Berkeley, CA: Cobb & Henry. Работа посвящена изучению и пониманию поведения человека с различных позиций, выступающих как альтернатива европоцентризму.

O'Connel, A. N. & Russo, N. F. (Eds.) (1990) Women in psychology: A bio-bibliographic sourcebook. New York: Greenwood Press. В книге приводятся краткие биографии 36 выдающихся женщин в истории психологии, включая таких исследователей, как Анастази, Кал-кинс, Кларк, Денмарк, Фрейд, Холлингвуд и Хорни.